– Это не твоя вина. Они не должны были покинуть книгу.

– Начнем с того, почему они вообще были в той книге? – ее голос становится выше, а оживленные жесты руками напоминают испуганных птиц.

Я хочу рассказать ей обо всем, что случилось: о заклинаниях, наложенных родителями, правду о том, кто я такой, и обо всех жизнях, которые я разрушил. Однако все, что я скажу, только еще больше усугубит ситуацию. Наши пути разойдутся, и я должен заставить себя прожить остаток вечности, издали наблюдая и уничтожая любого, кто решит причинить ей вред. Если она узнает, ей будет только труднее забыть.

Мне стало ясно одно: я не смогу держаться от нее на расстоянии. Она стала моим солнцем, луной и всем, что между ними. Наполняющая меня темнота настолько опьяняет, что все, чего я хочу, – большего. Она – столь яркий свет, что ее улыбка может усмирить даже самые яростные голоса внутри меня. Я мог бы провести еще одну жизнь, идя по ее пути, но я никогда не стану достойным ее.

– Для заклинания.

– Что это за книга на самом деле? – осторожно спрашивает она.

Скажи ей правду, чтобы она навсегда оставила тебя, смеется хаос. Я напрягаюсь до предела, заставляя голоса утихнуть.

Возможно, это мой шанс рассказать ей, кто я такой – что я такое. Но что, если она решит, что для королевства будет лучше, если я не буду жить среди них? Всю свою дальнейшую жизнь она будет привязана ко мне против воли, и ее взгляд будет сочиться лишь ненавистью ко мне. Это не та жизнь, которую она заслуживает. Она должна стать владелицей магазина или, возможно, продолжать ходить по краю, продолжая жить, играя роль поставщика. Что бы она ни делала, главное, чтобы она была счастлива.

Эффект невесомости, который она оказывает на меня, объясняется чем-то большим, чем просто дружеским отношением. Она понятия не имеет, кто я такой. Она не смотрит на меня со страхом и не сдерживается в выражениях в моем присутствии. Не пытается обмануть. В любых отношениях, которые я знал до этого, всегда были манипуляции и махинации. Ничто никогда не было по-настоящему просто и естественно.

До нее.

Она видит меня, не препятствие, не средство для достижения цели, не что-то, что можно контролировать. Она видит меня таким, какой я есть.

– Гидеон, – рычит Дэкс, и потребность выложить все карты на стол балансирует на грани помешательства. Она шагает вперед, и костяшки ее пальцев белеют от того, насколько сильно она сжимает оружие. – Что это за книга? – Сила в ее голосе способна поставить бога на колени.

Если я не скажу ей, я могу потерять ее. Если же я это сделаю, она, возможно, узнает правду. Сделав глубокий вдох, я выбираю правду – по крайней мере, в этом вопросе.

– Можно сказать, что это портал в другой мир. Когда боги создали наш мир, Адити и Пэйте держали ее при себе, чтобы сохранять равновесие. Когда свет в мире начал угасать, поднялась тьма, чтобы заполнить пробелы. Истребление видов порождает еще больше тьмы, потому что зачистка вряд ли когда-либо бывает непорочной. Калиаки были помещены в книгу, чтобы восстановить баланс и позволить свету разрастаться. – Я точно знаю, каким будет ее следующий вопрос.

– А почему тебя заточили в эту книгу? – Я пытаюсь прочесть ее мысли – почувствовать ее, – но не могу из-за биения собственного сердца.

– Потому что, может, я такое же гнусное существо. – я затаил дыхание, ожидая ее ответа, боясь и надеясь, что она догадается, кто я такой. Но этого не происходит. Она разворачивается на каблуках, выхватывает второй клинок и направляется в деревню. – Они все мертвы. Зрелище не из приятных, – кричу я, хватая ее за руку.

Она вырывается, не говоря ни слова и не глядя на меня, и направляется к месту резни. Моя нечистая совесть оживает, я не знаю, стоит ли ее останавливать. В одно мгновение я признаюсь себе, что был неправ. Это то, что ей стоит увидеть.

Чертыхаясь, я забираюсь на Лю и направляю ее следом за Дэкс, которая бросилась бежать. Она останавливается на поляне, и мои эмоции тонут под тяжестью ее вины, скорби, гнева. Ее губы дрожат, и мне хочется заключить ее в свои объятия и сказать, что худшее позади. Жаль, что я не сказал этого прошлой ночью, только прошлой ночью я был одной из причин ее слез.

В полной тишине я опускаюсь на землю, становясь рядом. Замешательство вспыхивает в ее груди, прежде чем приходит осознание. Я пытаюсь понять, что же она такого увидела, что поставило все на свои места. Она срывается на бег, и я бегу следом, перепрыгивая через разрушенные здания и дыры в земле, в которые когда-то проваливались ноги калиака. Я превращаюсь в облако дыма, появляясь перед Дэкс, чтобы убить еще одного упыря.

Завернув за угол, она падает на колени перед мужчиной-эльфом, и ее кинжалы падают рядом с ним. Потянув за нить, я появляюсь рядом с ней и смотрю на мужчину с глубокой раной на животе и небольшими укусами на ноге.