Услыхав эту угрозу, Эртан громко хлопнул себя по лбу и удалился столь поспешно, что, казалось, вот-вот сорвётся на бег.

– Вот что женитьба с людьми делает, совсем о делах забыл, – вздохнул Негтос, прощаясь и прячась обратно в окно.

Так Рэми осталась посреди города наедине с незнакомым садовником – мужчиной широкоплечим и на вид весьма внушительным.

«Как это по-мариански!» – вздохнула она про себя.

– Та самая Ирэмия А-Риоль, значит, – между тем смерил её оценивающим взглядом Бетис. – Читал, читал, – неожиданно с одобрением заметил он. – И Еловая шишка тебя хвалил, – пробормотал он себе под нос.

Тут уж Рэми не выдержала:

– Еловая шишка? – с недоумением переспросила она.

Садовник неожиданно широко улыбнулся:

– А ты разве не знала, что твой наставник начал с невероятного по своей дури исследования еловых шишек? – от всей души раскатистым басом рассмеялся он, а после махнул рукой: – Пойдём, принцесса. Есть у меня дело как раз по тебе.

В итоге Рэми так и проторчала до вечера в городских теплицах, и только когда уж совсем стемнело, её хватился Эртан – весь день носившийся по городу с решением вопроса подведения вод на западе. Надо сказать, что он успел изрядно наволноваться, пока не вспомнил, что сам же передал её с рук на руки Бетису и догадался поискать в теплицах.

Два ботаника обнаружили удивительное сходство характеров. Закопавшись в грядки по уши – как только Рэми удавалось при этом не запачкать своего платья? – они оживлённо, горячо и эмоционально о чём-то спорили.

Эртан их спор понимал через слово.

– Хм! – решился он дать знать о себе.

Синхронно повернувшись, Бетис и Рэми обнаружили, что солнце уже садится.

– Ладно, – махнул рукой Бетис, – на ночь отпущу, так и быть.

– Закончи с кабачками вон там, – ткнула пальцем деловитая принцесса. – Я завтра с утра всё занесу в журнал, – она извлекла из кармана невесть откуда взявшегося фартука пухлую тетрадь.

Встретившись с грозным взглядом садовника, Эртан бодро отрапортовал:

– Всё подвели!

– Вот, – одобрительно крякнул тот. – Можешь же, когда хочешь!

Рэми, сняв фартук, мыла руки и мило улыбалась.