– Тунь – необыкновенная! – горячо заверил её Рассэл. – Вот увидишь, она тебе понравится!
– Вот и женился бы, раз необыкновенная, – буркнул Эртан себе под нос так тихо, что услышала только Рэми.
Старцы его, очевидно, доконали сегодня. Ещё бы, столько дней нос в ратушу не казал! Странно, что вообще домой отпустили, могли бы и всю ночь гонять, со старикашек с их бессонницей станется! Вконец измотанный Эртан, расправившись с ужином, теперь мутно смотрел на свою чашку и думал о том, как бы добраться до кухни за чем-нибудь горячим – как это всегда бывало в отсутствии всяких капризных принцессок, никто из слуг не заботился о сервировке стола, только кухарка исправно таскала свежие блюда.
Рэми его мученический взгляд перехватила, возвела глаза к потолку, взяла его чашку и бодро убежала на кухню, чтобы подогреть какой-нибудь успокаивающий отвар.
Вернувшись, она обнаружила, что братья препираются параллельно по двум поводам: Эртан пытался уговорить Рассэла привезти Тунь в столицу, а Рассэл пытался уговорить Эртана выдать Тунь замуж за некоего Тьера.
Сунув мужу горячее питьё, Рэми категорично завила:
– Я сама съезжу к ней, не надо никого никуда везти.
На самом деле, причиной такой неусидчивости было банальное желание сбежать куда подальше – как минимум, от слишком тёплого взгляда супруга, который выглядел безобразно счастливым, прихлёбывая своё питьё, как максимум – от собственного сердца, которое реагировало на подобные взгляды слишком уж пылко.
Точнее, Рэми не строила иллюзий по поводу возможностей убежать от сердца; но за неимением лучшего надеялась хотя бы убежать от Эртана, и решить проблему хоть таким образом.
Ей всё ещё ужасно не хотелось отдавать свою любовь человеку, который, видите ли, столь прагматичен в оценке собственных приоритетов. Как выбраться из ловушки своего положения при нём, Рэми не знала, и за неимением других идей предположила, что постоянно уезжать куда подальше от него – очень, очень, очень хороший план.
Будет заниматься женским вопросом и своими аграрными опытами.
А там, глядишь, со временем что-нибудь придумает.
Глава восьмая
Эртан был впервые в жизни влюблён и совершенно не представлял, что с самим собой в таком положении делать. Всю свою жизнь он привык полагаться на трезвый рассудок – даже фамильный азарт настигал его разве что в сфере сложных расчётов и продумывании хитрых комбинаций. Он не был склонен к импульсивным поступкам, не позволял чувствам влиять на его решения и славился непробиваемым хладнокровием.
А тут – такая неприятность. Сердце то сжимается, то несётся вскачь, глаза волей-неволей устремляются только в её направлении, и сама собой наружу лезет совершенно идиотская улыбка.
Ситуация осложнялась тем, что Рэми, как всегда, оставалась глуха и к его обаянию, и к доводам рассудка. Он надеялся на то, что со временем она остынет, подуется и успокоится, а он, со своей стороны, уж постарается сделать так, чтобы дулась она поменьше, успокаивалась поскорее, и вообще.
Но нет, Рэми, конечно, не была бы Рэми, если бы просто сдалась. Эртан прекрасно понял, чего это её потянуло в разъезды, и отлично себе представлял, как она успеет себя накрутить за то время, что проведёт одна, и насколько сложнее с нею будет после этого.
Наученная опытом своего брака Рэми предполагала, что с её отъездом могут возникнуть трудности, поэтому заранее приготовилась либо бунтовать против попыток мужа не отпустить, либо противостоять заманчивому предложению поехать вместе.
Эртан не разочаровал и не блеснул оригинальностью, предпочтя второй путь:
– Давайте я с вами поеду? – словно невзначай предложил он вечером, имея в виду её и Рассэла, которые уже договорились о поездке в северные края.