Такой выверт логики ему встречался впервые, и он был озадачен.

Несколько секунд он напряжённо моргал, обдумывая сказанное и разглядывая её спину, затем пришёл к выводу, что соблазнять женщину, которая не желает быть соблазнённой, – явно то самое пресловутое «неуважение к чувствам» и решительно принялся доказывать, что уж он-то точно самый уважительный из уважительных. Аккуратно поправив её платье, он самым серьёзным тоном заявил:

– Прошу прощения, больше не буду, – и тут же уточнил жалобно: – А обнимать-то можно?

Она тяжело вздохнула и огорчённо признала:

– Я точно умру от боли, если ты сейчас меня оставишь.

– Не оставлю, – пообещал он, прижимая её к себе покрепче.

Она снова расплакалась, в этот раз от благодарности. Она была уверена, что в этот вечер для них есть только два пути: либо она сдаёт все позиции и отдаётся ему, либо он уходит и оставляет её одну. Первое оскорбляло её чувство собственного достоинства, второе разрывало сердце на части.

Оказалось, есть третий путь, в котором он ничего не требует и не ждёт от неё, просто оказывая ей поддержку в той мере, в которой она была готова её принять.

Эта его готовность просто быть рядом, ничего не получая от неё, потрясла её до глубины души.

Возможно, это был тот момент, в который она впервые в жизни почувствовала, что значит быть любимой.

– Я могу что-то сделать для тебя? – с тревогой глухо спросил он, слушая её всхлипы.

– Просто не оставляй меня, – снова попросила она, как будто это не она отталкивала его всё это время, а он сам держался от неё дальше.

– Не оставлю, – снова пообещал он и веско добавил: – Никогда, Рэми, обещаю. Только если сама прогонишь.

Магическое «обещаю», которое в устах ралэса, видимо, и впрямь носило характер ненарушимого обета, насколько она уже успела понять, её успокоило.

– Я могу что-то сделать для тебя? – повторила она его вопрос, чувствуя внутри потребность как-то ответить на его доброту к ней.

Он зарылся носом в её волосы и попросил:

– Не отгораживайся от меня. Даже когда обижена, пожалуйста. Это невыносимо, – голос его ощутимо дрогнул. Возможно, он тоже немного плакал – за её волосами не было видно.

– Не буду, – пообещала она, оборачиваясь и обнимая его в ответ.

Они так простояли, наверное, с полчаса, ничего не говоря, и просто обнимая друг друга и слушая дыхание друг друга. Каждый вдох, казалось, делал их боль меньше и освобождал сердце от той тяжести, которая мучила их во время ссоры.

– Поздно уже, ложись спать, – наконец, с видимым сожалением сказал он.