– Ты ему годишься в командиры, – упёрлась я.

– Не болтай глупости, – поморщился этот чёрствый формалист.

– Я посмотрю, что скажешь ты, если с Анедром случится непоправимое. Тогда не только Клор, но и Мерона тебя загрызёт.

– А причём тут Клор?

– Ты что, дурак?

– А, ты об этом.

– Об этом самом. У них с Анедром, между прочим, всё серьёзно. А ты…

– А ты ещё мала, о таком рассуждать, – иронично выдал он.

Не удержалась, хихикнула.

– А, кроме того, я посмотрю, что ты заговоришь, когда явится твоя красотка. Как её? Гра-ара?

– Причём тут она? – брякнула я совершеннейшую глупость.

– Вот то-то, – нравоучительно пробухтел Сарг и демонстративно закрыл глаза.

Пришлось смириться и с грубо прерванной беседой и с тем фактом, что меня снова макнули мордой в собственную лужу. И не только из-за двойных стандартов в нартиевом вопросе. Кажется, мне поставили на вид, дескать, изворачиваешься, бегая от нас, так и не лезь к нам же со своими нотациями. Наши онучи ваших не вонючей, и всё в таком же духе. Я, конечно, немного обиделась, но чуть-чуть. День и вправду выдался хлопотным. А солнышко припекало, а травка, на которой мы залегали, такая мягкая, а я такая нудная… Пусть оно идёт, как идёт. А Гра-аре пора бы появиться. Её мужики вон сюда каждый день таскаются, а она что? Брезгует знакомством? Нехорошо.

Прошёл ещё месяц. Весна: пастбища и луга зеленели уже по пояс. Море отдыхало от зимних штормов, и вернувшемуся из очередного круиза Сугардару стало скучно плавать. Охотничий сезон закрыли по причине линьки и звериных свадеб, а то богиня земли, любви и плодородия Кишагнин расстроится. Расстроенная же пустяками женщина способна превратить твою жизнь в ад. Поэтому мужики неспешно готовились к пахотным работам. Хлеб никогда не являлся для северных агратий стратегическим сырьем, но для себя любимых стоило постараться, чтобы не слишком зависеть от чужого зерна.

Сарг по причине потепления погод занялся тем, на что уже давно точил зуб: он решил ободрать с замка средневековый образчик противовоздушной обороны. И попытаться приспособить полусгнившее, но всё ещё железное богатство хоть к какой-нибудь пользе. Мейхалтовы гвардейцы – молодые жеребцы – соскучились по чему-нибудь горячительно-адреналиновому. И потому дружно кинулись забивать места на новом экстравагантном поприще. Они полезли покорять небеса над замком. Застоявшийся без путешествий и мордобоя Алесар был, конечно же, впереди всех. Меня настолько колбасило от их акробатических этюдов, что через замковый двор я прошмыгивала, не поднимая головы. А снаружи старалась не оборачиваться на родовое гнездо без необходимости.

Бабы в деревеньках радовали откляченными животами и довольными мордочками, на которых чуть ли не впервые в жизни наросли круглые румяные щёчки. Девки цвели хризантемами! И плели украшения из самых дешёвеньких бусинок, что я могла себе позволить им подарить. Но зато ярких и много – тут Бешеный мне угодил. Я отпустила его домой погостить. А заодно и пошарить по закромам его родины в поисках недорогих мехов. Сугардар же под это дело забил трюмы подходящим товаром для северян.

Что ещё о хозяйстве? Клор узаконила свои отношения с нашим нартиеведом Анедром – тот на неё не надышится, как и я. Да и Вотум подженился прямо в замке на племяннице кухарки: молодой здоровенной девахе – помесь мясной и молочной пород. Груди размером с меня, если я совьюсь в клубочек. Глаза красивые и добрые, а нрав – просто загляденье. К тому же готовит так, что даже при нашем убогом ассортименте продуктов можно составить настоящее недельное меню. И плевать, что он годится ей в отцы – она просто обожает его милость опекуна Вотума.

А ещё ко мне в гости, наконец-то, заявилась Гра-ара. С пастбища как-то принёсся мальчишка-подпасок и, вытаращив глаза, пожалился на грозную нартию, отказавшуюся от обеда. Но, зато устроившую форменный скандал с озвучкой невнятных требований. Впрочем, один из пастухов быстро догадался, что эта дама явилась, возможно, по душу госпожи. Выглядела моя заблудшая подружка неважно. Кто-то весьма сильно её потрепал, а в её положении…

Ну, не могла же я, в самом деле, выставить за дверь раненную беременную женщину, требующую заботы и лекарского ухода. Вот и притащила бедняжку в замок. Это моя крепость и я имею право водить домой подруг! Опекуны встали плечом к плечу и внутрь нас не пустили. Анедр – тоже мне ботаник – их поддержал. Мотивировал своё предательство тем, что такой большой девочке будет тесно в наших замковых клетушках. В итоге, нам отвели громадный сарай, прилепившийся снаружи у восточной замковой стены. Его тщательно вычистили, устлали оставшимся с зимы сеном, и я переехала туда. К этому времени Внимающая окончательно мутировала в деревенскую замухрышку. И ей уже было по фиг, за какие дополнительные заслуги можно попрезирать селянку в просвещенных столицах.