Старика чуть с лавки не сдуло лавиной мужского гогота.

– Это Внимающую-то? – скалился Алесар.

– Да ещё на пару с нами?! – надрывался Сугардар.

– Ага! – квохтал Вотум. – Ещё и жену танаграта Варкара!

– И подружку некоей нартии, – тихо напомнила Мерона, лучась ядовитой улыбкой.

Мужики позатыкались. На этой теме смех и дебаты всегда заканчивались. Поскольку с этой стороной своей жизни я не торопилась их знакомить. Они знали лишь то, что наплели им участники моего освобождения из горной расселины. А уж те постарались на совесть, расписав наши с Гра-арой объятья.

Кстати, как оказалось позже, Сарг, ознакомившись с детальным описанием моих подвигов, совсем не злился. Наоборот, отнёсся к этому очень серьёзно с прицелом на возможное будущее. Ничуть не сомневался, что небесный дух, залезший в тело земной девки, и в этой ущербной упаковке способен на многое. Ему единственному я доверила собственное повествование о встрече с Гра-арой.

– Как думаешь, – подошёл он к вопросу конструктивно, – тебе удастся с помощью новой знакомой отвадить от нас её родственничков? Это сейчас их не видать. Тут брать нечего и они это знают. А стоит нам обжиться, зачастят в гости. И не важно, что людей они жрать брезгуют. Выбьют весь скот, как в прежние времена, мы и сами передохнем.

– Не знаю, – призналась честно. – Само по себе наше знакомство мало, что значит. И Гра-ару ни к чему не обязывает. Может, она с мужем тогда поскандалила. А я со своими песенками просто попала ей под настроение. Давай не будем загадывать. И лезть с инициативой не станем. Пусть всё идет, как идет, – познакомила я Сарга с любимой мантрой. – Если между нами и возможен мир, то лишь при условии их инициативы.

Ему явно не хотелось пускать всё на самотек, но с моей правотой он смирился. И целыми днями размышлял на одну-единственную тему: как разойтись миром с нартиями, несколько узаконив их грабежи.

А меня волновали более приземлённые проблемы. Они, как таёжный гнус, висели роем над моей головой, сменяя поколение за поколением. Только в отличие от семейных пертурбаций мошки, эта смена была для меня очевидной. Сто двадцать пять мужиков только на словах звучит гордо. А на деле мы с бабами с ног сбились поддерживать их настроение и мышечную массу. У скотины всё руки никак не доходили заняться полезным размножением – её популяция таяла на глазах. Соседи-аграты не могли мне помочь в продовольственном вопросе даже за золото. Хотя сена я у них выклянчила! Их тоже обескровили нартии и шайки викингов. А мой скотовоз у меня безапелляционно отобрали, надавав по рукам.

На подготовку к первому плаванию у Сугардара ушло всего четыре дня. За это время его золотые мальчики сделали из скотовоза конфетку и выписали по бортам: Ксейя аэт Варкар аэт Юди. Подписанному именем жены танаграта кораблю на море мало, что угрожало, кроме самого моря.

Вотум тоже преподнёс мне подарок, причём невероятно кстати. Бешеный откровенно плевался на предмет того, что корабли не должны выходить в море с пустыми животами. А что мы могли в них набить? Чтобы продать что-нибудь ненужное – известно каждому россиянину – нужно сначала купить что-нибудь ненужное. А у нас и с необходимым-то было кисло. А тут в день назначенного отплытия к нам в агратию дотелепались аж десять возов, набитых доверху. Целых два каменоломневладельца откликнулись на предложение моего расчудесного Вотума воспользоваться услугами нашей транспортной компании. Сугардар был на седьмом небе и клялся моему опекуну в вечной дружбе. Я задирала нос, хотя, кроме чужой идеи с бетоном, у меня в загашнике чудес не было.

Открывать частную лечебную практику в компании с Мероной и столичным лекарем не было ни времени, ни сил. Они, конечно, практиковали по окрестностям в свободное от Юди время – я не возражала. И руку набьют, и репутацию нам заработают, и деньгу зашибут вдогонку к жалованию – имеют право. Но и тут не обошлось без фестиваля: Сарга наш красавчик-лекарь выбесил одним фактом своего существования. Мой опекун постоянно ощупывал бедолагу взглядом в поисках самым мясистых частей тела и плотоядно облизывался. Впервые в жизни у него проклюнулось что-то вроде серьёзных отношений. Да ещё с красавицей и умницей, натасканной мной в сексуальном вопросе – в пуританском Руфесе с этим не особо поэкспериментируешь.

А это удачное приобретение шляется по округе в компании неконтролируемого субъекта с кудряшками и масляными глазками. Сарг не лишил столичного пижона и того, и другого, исключительно не желая расстраивать свою Ольгу по кличке Ксейя. Я понимала, что назревает нешуточная проблема. Но возродила старую привычку и не поленилась наплевать с донжона на его ревность.

Мне было не до неё. За последние полтора месяца я многому научилась, со многим смирилась и заработала искреннюю благодарность почти всех, кого приручила. Включая лайсаков, болтающихся по лесам сутки напролёт. Я сдвинула с места воз, готовый оттащить моё наследство на кладбище истории, и попыталась развернуть его в другом направлении. Первая волна человеческого энтузиазма ещё вовсю гуляла по просторам поместья и его сообщающимся сосудам: Евгону и сотнику Плерону.

Но, в отличие от этих достойных людей, я знала о естественном круговороте мотивов и мотиваций – чай, не зря отмотала срок в двух университетах. И не могла отвязаться от личных прогнозов на ближайшее будущее, что нагнетали страх. А самое главное… Моё эго тоже претерпело беспощадные трансформации. Раньше я лишь досадовала на этот генетически обусловленный горб, доставшийся мне в наследство от предков. А теперь искренно, от души, до слёз, до полного стачивания зубов ненавидела агратию Юди, как единый и неделимый клубок фундаментальных, хронических, нетленных проблем!

А ещё я получила, наконец-то, свою сауну. И каждое утро оттирала в ней изнемогающие от боли губы. В той мази, что Кэм приказала мне втирать на ночь, жило не менее сотни тысяч гнусных червей. И каждую секунду ночи эти твари грызли мои постепенно распухающие губки.