— Лань!

Галерея, арка, лестница — длинная спираль закручивающихся ступенек. Дверь. Ледяной ветер, ударивший в лицо. Кремовое небо. Встающее над горизонтом солнце, окрасившее мирно дремлющий город в нежные бежевые и розовые тона.

Часовой с торчащей в горле стрелой недоуменно обернулся.

Я замешкалась, и преследующий оборотень, принявший облик моего драгоценного демона, схватил за запястье. Я вскрикнула, попыталась освободиться, но длинные пальцы, как всегда, держали цепко, словно кандалы.

Зажмурилась, лишь бы не видеть ран, нереальным узором покрывающих тело дракона.

Разбудите хоть кто-нибудь!

— Лань, что случилось? Лань! — Рик ощутимо встряхнул меня за плечи, заставив почувствовать себя тряпичной куклой.

— Помощь нужна… коготь? — в вопросе приблизившегося алого смещались враждебность и почтительность.

Не желая и дальше подрывать и без того шаткий авторитет меченого, я открыла глаза, читая на лице любимого мужчины беспокойство. Раны, привидевшиеся мне, бесследно стерлись. Я перевела взгляд на часового. Стрела исчезла.

— Лань? Ты вся дрожишь. Замерзла? — северянин заботливо накинул на мои плечи плащ.

— Похоже, я схожу с ума, — я медленно, убеждаясь, провела пальцами по небритой щеке, больше доверяя осязанию, чем зрению. — Мне показалось, что ты мертв. Мы все мертвы.

— Тебе приснился кошмар? — недоуменно переспросил дракон.

Я покачала головой, не зная, как и чем объяснить захватившее меня наваждение. Неуверенно встала, запахивая на груди хранивший тепло мужчины плащ. Подошла к зубцу стены, закрыла глаза, успокаиваясь.

Ветер холодил разгоряченные щеки. Веки обернулись тонкой парусиной, за которой золотым металлом расплескалась заря. Сердце, минуту назад трепыхавшееся в ребрах свободолюбивой птицей, затихало.

С тонким свистом взрезав воздух, что-то пронеслось рядом, взлохматив прядь на виске. В следующую секунду в меня врезалась стена, сбивая с ног, швыряя на пол. Ударенный локоть прострелило болью.

«Стеной» оказался навалившийся на меня Рик. За его спиной, выронив копье, хрипел умирающий часовой: в горле алого дрожала тонкая длинная стрела. В этот раз настоящая.

Северянин отполз, осторожно выглянул, выругался.

— Хаос! Они идут на штурм.

Удастся ли нам отбиться, удержать крепость? Или кошмар, причудившийся мне наяву десять минут назад, — это предопределенное будущее, которое вот-вот воплотится в реальность?

Я оцепенела, чувствуя, как в груди разливается предательский холод, сковывает бессилием члены, лишает воли и сил бороться.