Святость, как отмечалось выше, можно трактовать как жизнь в духе и для духа (или причастность к духу и служение ему). В чистом виде она встречается крайне редко, и до сих пор ее наиболее ярким проявлением остается религиозная святость, которая сознательно и последовательно направлена на служение Богу.

Социальный институт, хранящий ее, – церковь, включающий в себя монастыри, в которых люди пытаются «спасти свою душу», служа Богу. Возможны праведники и в миру, т.е. люди, сознательно и последовательно живущие на основе духовных принципов и правил. Праведники хранят нравственность, и некий минимум их необходим для того, чтобы люди сохранили способность отличать добро от зла. Отсутствие праведников означает «гибель города», если говорить библейским языком, поскольку без шкалы нравственности «все дозволено».

Ранее в истории религиозные учения сопровождали фанатики, стремившиеся достичь праведности путем экстремистских средств: столпничества, отшельничества, юродства, дервишизма, направленных на умерщвление плоти, насильственное навязывание телу господства духа, полный отказ от радостей этого мира ради грядущего спасения. Вероятно, на ранних этапах развития человечества подобные формы были приемлемы или даже необходимы. Они привлекали любопытство, завладевали вниманием и уважением толпы, служили примером возможности иной жизни и проявления силы духа. Ныне, вероятно, нет нужды в таких экзотических средствах для пропаганды духовного образа жизни. Особенно, если религиозные учения дополнять представлением о мыслящем духе как высшей ценности, прививая ответственность каждого человека за его сохранение на Земле.

Служение мыслящему духу открывает путь к атеистической святости, которая известна давно (подвижники в науке, воспитании, врачевании и пр.). Но есть проблема создания социального института, который хранил бы, передавал и пропагандировал совокупность принятых обществом правил духовной жизни (праведности) массе обычных атеистически настроенных людей. Таким институтом (приобщения людей к атеистической святости) могло бы выступить Всемирное Движение Служителей Духа, объединяющее всех людей, чувствующих ответственность за сохранение разумной жизни на Земле.

Модусы «знание» и «мастерство в духовной сфере» могут стать важными каналами самоутверждения человека в обществе (и реализации его деятельностного потенциала). Для многих атеистов образцами для подражания могли бы стать подвижники, служители и носители знания и мастерства, в жизни которых можно наблюдать и ореол атеистической святости. Подвижничество в профессии можно понимать как ролевую святость. Тогда человек полностью сливается со своей социальной ролью (врача, ученого, солдата и т.д.), отдавая ей всю свою жизнь. Прообразом подобной полной самоотдачи служит поступок Асклепия, греческого бога врачевания, пожертвовавшего, согласно мифу, своим бессмертием ради спасения человеческой жизни. И в реальной жизни есть примеры, когда ради постижения истины человек рискует своими здоровьем и жизнью (И.И. Мечников, принявший внутрь культуру холерного вибриона).

В профессиональной среде подобный человек обретает высшую степень социальной значимости, непререкаемый авторитет, его деятельность обрастает легендами, и он надолго остается образцом для последующих поколений истинных профессионалов. В качестве образцовых, «классических», часто рассматриваются методы и результаты его деятельности. Такие люди обеспечивают постоянное совершенствование профессиональной деятельности и выполнение необходимой общественной функции на должном уровне.

Мастерство и знание в духовной часто сопряжены с харизмой, означающей высшую одаренность человека, благодаря которой он в глазах последователей оказывается непогрешимым и даже святым. Без знания и мастерства харизме трудно проявить себя, но суть ее (как и гениальности) в природных свойствах человека. Целесообразно отличать харизматика от подвижника тем, что первый полностью отдается решению какой-то конкретной (и крайне важной) задачи, стоящей перед данным обществом, а второй – служению ближнему и профессиональной деятельности как таковой. Харизматиками, видимо, можно назвать А. Невского, в исключительно трудных исторических обстоятельствах отстаивавшего независимость и духовное единство Руси, а также С.П. Королева, пролагавшего человечеству путь в космос. Подвижниками – И.И. Мечникова или мать Терезу.

Власть и слава являются модусами социальной значимости в общественно-политической сфере, обретение которых не связано напрямую с ущербом для окружающей среды. Люди могут через них самоутверждаться в обществе, и как ни цинично это может звучать, но в борьбе за них люди могут причинять (и будут причинять) вред друг другу, вплоть до убийства, но природа от этого не страдает.

Для смягчения конкурентной борьбы за власть нужно строить подлинную демократию. Каждый человек должен иметь возможность быть причастным к власти. В теоретическом отношении прав был В.И. Ленин, требовавший, «… чтобы обучение делу государственного управления … начато было … немедленно, … к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся…» [Ленин. Т.34, с.315]. Управлять государством, конечно, любая кухарка не сможет (Ленин не ставил подобной цели), не каждая кухарка сможет этому даже научиться, но приобщить ее к принятию жизненно важных для ее существования решений – долг государственных деятелей.

Славу как модус значимости, тесно связанный с ценностью «личность» и эгодеятельностью, нужно поставить под общественный контроль. Крайне важно выдвигать в центр общественного внимания людей, достойных известности. Но в настоящее время идет процесс «геростратизации» славы, т.е. слишком часто обретают известность преступники и вообще порочные люди. Нужно же сознательно и настойчиво популяризировать тех, кто действительно совершил полезное для человечества деяние. Сделать это будет трудно, ибо возникла устойчивая привычка торговать грехом и пороком (что крайне выгодно), а привычки меняются с трудом.

Обретение значимости в чувственной и природной сферах также есть необходимое условие для полноценного существования человека.

Быть значимым в сфере чувств особенно важно в юном возрасте – младенчестве и детстве – для формирования базального доверия к миру и уверенности в себе. Но и на последующих стадиях жизни человек нуждается в любви, заботе, внимании, хотя, отчасти, ему могут быть полезны ненависть, недоверие, вражда. Отрицательные чувства закаляют человека, готовя его к борьбе с жизненными трудностями, стимулируют процесс самовоспитания. Гнев со стороны любящего человека – хороший повод посмотреть на себя со стороны.

Потомство – важнейший модус значимости для человека как живого существа. Но с учетом современных реалий бесконтрольный процесс размножения невозможен. Численность и качество потомства следует контролировать. Решения в этой области могут быть основаны как на принципах естественного отбора и евгеники (выживание наиболее одаренных и жизнеспособных), так и на основе достижений современной генетики (исправление генетического кода, хотя этот способ потенциально опасен). Каждый родившийся должен иметь возможность радостно воспринимать жизнь как драгоценный подарок, а не тягостное бремя. Но чтобы чувствовать радость жизни, нужен достаточный запас жизненных сил.

Главным социальным институтом, где человек реализует себя как природное и чувственное существо, является семья. Здоровая, многопоколенная семья, хранящая память о предках, – непременное условие самореализации человека в природной и чувственной сферах. В духовно-игровой цивилизации семья должна стать объектом культа.

Личная экспертиза в этой цивилизации становится главной процедурой социального признания, поскольку служебная деятельность и игра оказываются важнейшими разновидностями деятельности. Рыночная эгодеятельность отходит на второй план. На первых порах существования общества она стимулировала развитие объективно необходимой деятельности, повышение ее насыщенности веществом, энергией и информацией. Но ныне мощь человеческой деятельности такова, что впору заботиться о ее снижении.

Призвание и братство должны явиться ведущими инструментальными ценностями.

Призвание способно привнести в служебную деятельность чувство радости. Ведь если деятель принимает ролевую ценность как личную, служебный долг перестает быть для него тягостной обузой, а выполнение его наполняет жизнь не только смыслом, но и радостью. Призвание, отчасти, уподобляет служебную деятельность игре, способствуя решению проблемы свободного времени.

Братство необходимо культивировать как инструментальную ценность, чтобы ослабить комплекс превосходства, который является основой сознательной преступности. Признание другого человека равным себе (братом) – главное средство борьбы с этим комплексом. Преступление ради достижения любого модуса значимости должно оставлять у преступника чувство вины (пусть смутное).

Люди отличаются друг от друга разными признаками: расовым и социальным происхождением, религиозной принадлежностью, культурными отличиями и пр. Главным признаком, в котором они, в какой-то мере, равны друг другу, оказывается их духовная сущность – наличие у них разума. Все мы «братья по разуму», выражаясь словами И. Ефремова. Мы обязаны поддерживать и сохранять в каждом из нас «божественную искру», наш разум. Любой ущерб этой искре должен, вызывая чувство вины, отчасти сдерживать людей от преступлений.

Что касается других свойств духовно-игровой цивилизации, то хозяйство в ней должно стать регулируемым, а развитие ситуативным. Достигнутая мощь человеческой деятельности позволяет удовлетворить основные потребности большинства членов общества на достаточно высоком уровне. Поэтому развитие хозяйства и иных сфер общества должно определяться проблемами конкретной ситуации.