— Какая вещь?

Вздохнул: была не была!

— Серебряный перстень с чёрным агатом.

Я мог видеть Анну и заметил, что она испугалась: побледнела, дыхание сбилось и участился пульс, но взяла себя в руки и сказала даже с некоторым презрением:

— Что вы хотите, Глеб? Шантажировать меня? Зря стараетесь, не выйдет.

— Почему шантажировать? — изумился я. — Просто хочу вернуть перстень. Ваша мать, Клавдия Фёдоровна, очень настаивает.

— Во-первых, перстень находится у меня… — поправила Анна, — во-вторых, моя мать умерла. До свидания! Больше не звоните.

Она сказала это таким спокойным и уверенным тоном, что я засомневался в себе, посмотрел на руку с кольцом. Вот оно, никуда не делось. Или перстня было два?

— Анна Никитична, я сейчас всё по порядку расскажу, только не бросайте трубку, — взмолился я.

— Слушаю.

— Есть один человек, Николай. Он узнал, что Клавдия Фёдоровна умерла и просил вас продать перстень.

— Мне про это ничего неизвестно, — обронила Анна.

«Кремень!» — подумал я и продолжил:

— Он подкупил мальчишку, и тот увидел, что вы схоронили мать вместе с кольцом. И тогда Николай нанял одного студента достать перстень.

К такому она была не готова. Послышался всхлип, потом наступила долгая пауза.

— Анна Никитична…

— Я поняла, вы и есть тот студент, — наконец отозвалась она.

— Нет… я его приятель. (Чёрт бы побрал этого Макаркина! Отдувайся теперь!) Одним словом, мы достали перстень… Не оправдываюсь, но я думал, что мы ищем золотые монеты.

— Угу, в гробу. Бред, боже мой, какой бред!

— Нет, не в гробу… Мне сказали, что клад в заброшенном до…