Трещина тем временем уже почти закрылась. Все, кто мог и хотел сквозь нее пройти, сделали это сразу же, но сама трещина все еще мерцала, все еще истекала гнилью изнанки. Но оставалось ей недолго — еще минут пять, от силы десять, и прорыв окончательно завершится.
— Пора мне, — обернулся к трещине Геспетцер. — Не поминайте плохим.
— Ты… ты что, обратно?! — поразился Кетиш.
— Обратно, — опустил лицевой щиток рейнджер. — Искать другую кротовину. Они там часто раскрываются.
— А не хочешь остаться у нас? Нам бы пригодился парень вроде тебя.
— Нет. Я буду искать дорогу домой.
Дерем Кетиш почтительно склонил голову. Один за другим рыцари Геона поднялись на ноги — и тоже склонились в поклоне.
Дар Геспетцер Тандария вытянул руку. Кетиш на миг замешкался, но потом сделал так же. Геспетцер усмехнулся, коснулся его ладони своей — и рыцари из разных миров пожали руки.
Интерлюдия
— Когда ты стал описывать мамбийского гремучника, я решил, что им всем конец, — поделился Бельзедор. — Ан нет, трое из пяти спаслись. Молодцы.
— А этот… Геспетцер… что, нашел он дорогу домой? — с надеждой спросил Дегатти.
— Может быть, нашел, — вздохнул Янгфанхофен. — А может быть, ищет по сей день.
— Во Тьме.
— Вечно во Тьме. Это очень жутко и неприятно.
— Ну демонам-то это не страшно, думаю.
— Тьма для нас не полезна, мэтр Дегатти, — покачал головой Янгфанхофен. — Мы устойчивы к ней, но когда ее слишком много, нам тоже дурнеет. Мы тоже можем погибнуть или покалечиться. Помнишь того же Худайшидана? А некоторые… некоторые сходят с ума. Вот как раз и живой пример… заткните-ка уши лучше.
В этот раз вздрогнул даже Бельзедор. Даже Темный Властелин послушался Янгфанхофена и зажал уши ладонями, когда в малом зале появился тот, кто даже по меркам Паргорона загадочен, кошмарен и смертоносен.
Бго.
Дегатти знал, что в «Соелу» даже всемогущие не так уж и могущественны. Здесь нейтральная территория, здесь властен только Янгфанхофен. Паргоронский Корчмарь защищает своих гостей, не позволяет им убивать друг друга.
И все же внутри похолодело. Крик Бго… он проникал сквозь любые затычки, просверливал мозг и оставлял в душе кровоточащие раны. Волшебник невольно вцепился в табурет, надеясь лишь, что Янгфанхофен все-таки достаточно умерил смертоносную силу этого своего посетителя.