Он рубился дальше, пытаясь добраться до Джама, который все еще… задней камерой он увидел Тшеварку. Тот вернулся, схватил теперь итриссу Яр’Еань Джань, приладил к лицевому щитку герметик и шлейфанул назад.
— Проваливай, Тандария, — прозвучал насмешливый голос. — Сейчас тут все рванет.
Для споров не было времени. Джам всегда был упрямым придурком… а тварь каким-то образом блокировала фазирование. Геспетцер всадил в нее бур и шлейфанул задним ходом… попытался шлейфануть.
Ну да, она же блокирует фазирование…
— Я свалил, Джам, — услышал себя будто со стороны Геспетцер. — Взрывай.
— Нет, стой, он вре-е-е!.. — донесся стихающий голос Тшеварки.
Но было поздно. На общем канале в последний раз прозвучал противный смешок Джама… и все исчезло.
…А потом Геспетцер очнулся. Вокруг было темно — и осталось темно, когда он включил прожектор. Он все еще был в своем тяжелом скафандре — перемазанном какой-то мерзостью, но целом.
Вершина клеонских технологий выдержала взрыв, а вот неведомая тварь — нет.
Только вот… похоже, перед смертью она затащила Геспетцера туда, откуда явилась сама. Он больше не видел зала чужих, не видел недр планетоида 3128 ФА, а на общем канале царила тишина.
Гробовая, холодная тишина.
— Я провел там много лет, — закончил Геспетцер. — Поначалу было непросто, но со временем я приноровился. У меня очень хороший скафандр.
Рыцари Геона почтительно смотрели на человека под удивительной броней. Из его рассказа они поняли от силы половину, но этой половины вполне хватило.
— Удивительное дело, — сказал за всех Кетиш. — Наши мудрецы утверждают, что есть и иные Пространства Людей, и говорят, что кое-кто даже сумел туда уйти… но я впервые вижу того, кто оттуда вернулся.
— Я не вернулся, — возразил Геспетцер. — Я здесь впервые.
Малое солнце зашло за горизонт, и на небе высыпали звезды. Рейнджер из сказочного мира Клео отдал пустую плошку, поблагодарил и с надеждой посмотрел вверх.
Надежда из его глаз улетучилась сразу же. Геспетцер устало покачал головой и сказал:
— Не то. Не то.
— Не то?.. — не понял Кетиш.