— Но тогда…

— Тогда — ничего. Я просто пришел извиниться. Нягол встал.

— Ну чего же ты вскочил, работа не медведь…

Говорил Трифонов неискренне.

— Не хочу зря отнимать у тебя время, — сказал он, подавая руку. — В другой раз, по более приятному поводу — с удовольствием.

Озадаченный Трифонов проводил его до двери.

Нягол прошелся по центру, заглянул в книжный магазин, потом сел отдохнуть на скамейку рядом с пожилой крестьянкой, увешанной покупками. Она оглядела его с ног до головы, немного подвинулась, освобождая место, и спросила:

— Ты не здешний будешь?

— Здешний, а что?

— Да так, ничего. Вот, автобуса дожидаюсь. Домой еду.

И она назвала отдаленное село.

— Очень рано ты с покупками справилась.

— Ждать-то некогда, магазины обойти, что надо купить — тоже ведь дело, зачем же зря время терять.

— Твоя правда.

Крестьянка снова посмотрела на Нягола.

— Гляжу я на тебя, ты вроде ученый, а откуда по-нашему говорить умеешь?

— Говорю тебе — здешний я.

— Стало быть, погостить приехал, с родней повидаться?

— Угадала, — Нягол выждал, пока она устроит поудобнее сумки с покупками, и спросил: — А мужик твой жив?

— Жив-здоров, ему уже девятый десяток стукнул, а ничего, шустрый, молодок во сне видит…