Последствия взрыва могли быть намного хуже. Но все же они были ужасны.

Четверо погибших! Этих людей больше не было на этом свете. И все это – из‑за нее, из‑за ее врагов, о существовании которых она даже не знала и потому не сделала ничего, чтобы предотвратить случившееся.

Да, четверо погибших.

И еще девять раненых, нуждающихся в медицинской помощи, за которой уже послали. Остальные пострадали меньше: небольшие порезы, синяки и ожоги.

И теперь повсюду слышались мужские голоса, которых становилось все больше. Врачи, полицейские, пожарные…

Но Сесилия не обращала на них внимания. Она побежала к потайной двери, отделявшей жилые помещения от всех остальных.

Из облака пыли медленно выступила хромающая мужская фигура. Потребовалось время, чтобы сквозь грязные стекла очков проступили знакомые черты.

– Уинстон! – закричала Сесилия. Она рванулась к дворецкому и обняла его. Он был весь покрыт грязью и сажей. И лишился своего парика.

А ведь именно дворецкий повел самых близких ей людей в жилые помещения, и следовательно… Если он выжил, то, возможно, у нее еще есть надежда!

– Уинстон, с тобой все в порядке? Где Жан‑Ив и Феба?

– Малышка захотела выкопать сокровище в саду, мэм. – Дворецкий говорил очень громко, почти кричал, словно после взрыва стал хуже слышать. – Мне кажется, они не возвращались в дом.

Сесилия позвала на помощь и передала едва державшегося на ногах дворецкого подбежавшим мужчинам, лиц которых не различала. Затем, подхватив юбки, бросилась в сторону сада.

И почти сразу увидела Фебу, тормошившую лежавшего без движения на земле Жан‑Ива. «Нет!» – мысленно воскликнула Сесилия. Подбежав к Жан‑Иву, она рухнула рядом с ним на колени.

– Он не просыпается! – закричала Феба, прижимаясь к девушке. – Жан‑Ив бросил меня через живую изгородь, когда упала стена, а теперь не просыпается. Он умер? – Малышку била дрожь, и по щекам ее струились слезы. – Жан‑Ив не может умереть! Я же совсем недавно потеряла Генриетту! – Девочка громко разрыдалась.

Сесилия прижала малышку к груди. Она с трудом сдерживала слезы. Ей хотелось броситься на землю рядом с неподвижным телом и завыть, закричать, забиться в истерике…

Но Сесилия не могла себе этого позволить. Только не сейчас. Девушка тщательно осмотрела Жан‑Ива. Он был весь засыпан осколками, а из одного уха вытекла струйка крови. И Жан‑Ив по‑прежнему не шевелился.

Но тут Сесилия вдруг заметила, что его грудь то поднималась, то опускалась. Он дышал!

Отстранив Фебу от себя, она сказала:

– Посмотри, дорогая, он дышит. Жан‑Ив жив.

– Правда? – Девочка шмыгнула носом.