– Генриетта предложила бы нам немного покопаться в его прошлом, чтобы использовать его против него, – сказала Дженни. – Но все, что мы уже выяснили, нам не поможет.

Представив себе группу тайных агентов в открытых платьях и в чулках с подвязками, Сесилия подавила смешок.

– Но почему?… – пробормотала Сесилия.

– Потому что он невероятно скучен! – воскликнула Дженни, театрально закатив глаза. – Встает на рассвете, отправляется на службу, где разрушает человеческие жизни, а в конце дня возвращается домой. Иногда посещает клуб, где, судя по всему, немало пьет. Потом ужинает в одиночестве и очень рано ложится спать. – Она в возмущении фыркнула. – Я бы его пожалела, если бы не ненавидела.

– Но неужели у Рамзи нет никаких тайн? – удивилась Сесилия. – Он что, и в самом деле такой добродетельный и непреклонный?…

– Нет‑нет! – воскликнула Дженни. – Я точно знаю, ему есть что скрывать. Нам только необходимо найти какие‑нибудь свидетельства…

– И откуда ты знаешь, что они есть, эти самые свидетельства?

Глаза Дженни потемнели, став угольно‑черными, а лицо исказилось от ненависти и отвращения. Теперь ей вполне можно было дать все те сорок лет, которые она прожила на свете, хотя еще несколько секунд назад Дженни выглядела много моложе.

– У таких мужчин, как он, всегда есть постыдные тайны, – заявила она. – До того как твой Рамзи стал барристером и судьей, он был солдатом. К тому же он – шотландец. Не может быть, чтобы у Рамзи не было крови на руках и шрамов на душе. Я в этом ни минуты не сомневаюсь. – Дженни подалась вперед и сурово посмотрела на Сесилию. – Главное, чтобы ты подобралась к нему поближе и узнала, что он оставил за спиной.

Есть ли у Рамзи кровь на руках? Сесилия понятия не имела. Руки у него, конечно, большие, грубые и очень сильные, но про остальное она не хотела даже думать.

Кстати, его руки в то же самое время казались необъяснимо мягкими. Сесилия это почувствовала, когда Рамзи осторожно касался ее лица.

А могло ли его благочестие оказаться покаянием? Может, он действительно совершил какой‑то ужасный поступок, а потом раскаялся, решив посвятить всю оставшуюся жизнь искуплению этого греха?

Или Рамзи продолжал совершать преступления под покровом ночи?

И хватит ли ей смелости, чтобы узнать истину? Да, возможно. Но не бесчестными средствами.

Она уже открыла рот, чтобы сказать об этом, когда в комнате словно возник электрический разряд. Сесилия вздрогнула, а потом вдруг услышала какой‑то непонятный рокот, и ее ослепил яркий белый свет. Неведомая сила сбила женщин с ног, и всех оглушил адский грохот.

Они прижались друг к другу, лежа на полу, а на стенах с синими электрическими вспышками стали разлетаться на мелкие осколки лампочки. Люстра над ними угрожающе закачалась, и Сесилии показалось, что она вот‑вот рухнет прямо на них.

Апокалипсис прекратился так же внезапно, как и начался.

В течение нескольких секунд у Сесилии звенело в ушах, а потом до нее стали доноситься звуки. Крики… Топот бегущих ног… И чей‑то плач.

Сесилия наконец‑то поняла, что это было не землетрясение, как ей показалось в первый момент.

То был взрыв.