Таня прочла записку, закашлялась и сунула бумажку в стол. Лида готова была побиться об заклад: этот кашель был ничем иным, как замаскированным смешком. Таня преобразилась — в ее взгляде и осанке проявилась правильная, здоровая наглость:

— Эту проблему можно решить строительством дополнительных цехов по консервированию сельхозпродукции и переброске консервов впрок, формированию в факториях необходимых запасов. Кроме того, можно переправлять на Плато продукты длительного хранения: муку, крупы, макаронные изделия и прочую бакалею.

— Даже по самым оптимистичным оценкам, экономический эффект предприятия будет не так уж значителен, — заметил один из членов Управления. — Я вообще не понимаю, зачем нам потребовалось собираться в полном составе для обсуждения перспектив столь ничтожного предприятия.

— Да, прибыль будет невелика. Поначалу. Но и капитальные затраты тоже будут незначительны. Дебаркадер и прототип погружной установки уже есть. Телепортационные капсулы стоят сущие копейки. А соотношение доходов к затратам может быть очень впечатляющим. Но главным для нас будет не эффективность бизнеса, а эффект социальный. Большинство северян сейчас живет… словно не в двадцать первом веке. Заработать большие деньги там можно, а вот потратить с толком … Дороговизна ужасающая, финансы прилипают к рукам перекупщиков. Эту ситуацию пора менять, государству давно следует вмешаться! Задумайтесь еще над одной цифрой — продолжительность жизни кочевников Севера на пятнадцать лет ниже, чем в целом по стране. Люди там мало и плохо живут, — приводила все новые аргументы Таня.

— Ну, вы же не хотите, чтобы они жили плохо, но долго? — раздался из зала уже знакомый голос, сопровождающийся на сей раз ироничным смешком.

На лице Максима застыло выражение холодного неодобрения, которое Лидия замечала у него крайне редко и никогда по отношению к курсантам. Она отыскала в зале того, кто до сей поры был для нее лишь скептическим голосом из зала. В этом мужчине Лида узнала того самого Леонида Михайловича, чью пламенную речь в коридоре она невольно подслушала. Невозможно было забыть его ироничный голос и широкое, мясистое лицо. «С похмелья не обсерешь», — зло подумала Лидия.

Председатель собрания, ощутив, что в воздухе запахло ссорой, примирительно заметил:

— Ну, это ведь всегда так было… К сожалению.

— Пришло время сделать так, чтобы больше этого не было, — отрезал Максим Евгеньевич.

— Но ведь район озера Пропадалова находится в заповедной зоне, — с сомнением заметила одна из дам.

— Мы уверены, что сделаем все максимально чисто, — убежденно парировала Татьяна. — Мы готовы пройти любую экспертизу. Понадобится только дорога с твердым покрытием, стоянка для фур, пакгаузы и небольшой административно-бытовой корпус для работников. Естественно, потребуется локальная система электроснабжения. Ничто из этого не представляет угрозы природе края.

— Вы планируете поставлять на Плато только продукты? — поинтересовался председатель конференции. — Извините, но как-то это мелковато… От вашей группы мы ожидали чего-то большего.

— Почему же? Не только! — разволновалась Таня. — Самые разные сборные грузы: медикаменты, косметику, канцтовары, книги…

Лидия с брезгливостью наблюдала, как приметное мясистое лицо скептика перекосилось в ироничной улыбке. Гнусные ухмылки расползались по залу, словно зараза, плавно перетекая с одного лица на другое.

— Уважаемая барышня, — сухо заметил председатель, — вы только что заставили усомниться в вашей профессиональной пригодности. Вы не знаете тамошних людей: им не нужны книги и культура, их интересует водка. Только водка. И еще раз водка. Предложение отправлять туда косметику выдает вашу полнейшую некомпетентность. Вы еще духи кочевникам предложите.

Лицо Тани Коробковой пошло красными пятнами. Среди курсантов не было трусов, но почти каждому была присуща боязнь подвести товарищей. И Максима Евгеньевича, конечно.

— Снабжение Севера товарами первой необходимости по доступным ценам может показаться мелкой задачей только жителю мегаполиса! К тому же, у нас большие планы: как только процесс транспортировки будет налажен, мы станем посредниками между жителями Плато и крупнейшими площадками интернет-торговли, — выложила Татьяна последний козырь.

Старший Шишков сидел как на иголках, с трудом подавляя желание вскочить, придвинуть ближе микрофон и… Уж он-то нашел бы нужные слова, чтобы отхлестать этих самодовольных умников, стереть глумливые улыбки с их лиц. Максим с горечью видел, что Таня плохо справляется с прессингом. Что ж, одернул он себя, и это благо. Впредь нужно уделять больше внимания психологической подготовке курсантов.

— Господа, по-моему, мы слишком увлеклись частными вопросами в ущерб общему делу, — с любезной улыбкой произнес Максим Евгеньевич. — Вы полностью сосредоточились на том, какие товары мы можем поставлять на Плато. Я же хочу под конец немного порассуждать, что жители Плато могут дать нам. Я бы предложил начать с малого — с рыбы. С тех пор, как мы лишились доступа к атлантическим и тихоокеанским морям, наше положение незавидно. Вот уже третье десятилетие мы едим рыбу, выращенную промышленным способом на комбинированном корме в воде сомнительной чистоты. А сегодня у нас появился реальный шанс на возрождение рыбопромысловых артелей на заполярных реках и озерах. Да, господа, я не предлагаю ничего нового, только хорошо забытое старое. Когда дело поднимется, северная рыба станет привычной частью меню в ресторанах южных городов. Это серьезные деньги. Но, по понятным причинам, мы не можем обратиться за финансированием в обычный коммерческий банк — это означало бы автоматическое нарушение режима секретности. Поэтому мы здесь, — Максим внимательно оглядел собравшихся. — Нам необходимо государственное финансирование по засекреченной статье бюджета. Экономическое обоснование и смета вам предоставлены. Мы ждем вашего решения.

***