Поворотный момент произошел, когда мы гастролировали в поддержку альбома Youthanasia и обсуждали этот вопрос во всей его бессмысленной красе. Случилось это в рамен-магазинчике в Токио. И как это обычно было в те дни, центральной темой разговора была не музыка, не сценические выступления или же что-то полезное, а скорее деньги.

– Знаешь что? – начинал Ник. – Я считаю, у нас должен быть налог на сотрудничество.

– Чего у нас должно быть? – Я понятия не имел, о чем он говорит, хотя мне не понравилось, как это звучит.

– Ну, знаешь – система, где каждый получает деньги за то, что мы пишем музыку, – лицо Ника озарила улыбка. Он собирался сказать нечто важное, чтобы довести до меня свою точку зрения. Это как Кенни Джи[46]. Он говорит, что не может сочинять, если рядом нет группы, и она ему не помогает.

Возникла долгая тягостная пауза. Потом меня прорвало.

– Думаешь, я буду платить тебе за то, что ты – моя муза или вроде того? Это просто смешно!

После этого все обедали молча, а потом вернулись в номера отеля. В какой-то момент я мысленно отметил для себя, что Megadeth изменились навсегда. Теперь мы прежде всего были коммерческой организацией.

Несмотря на распри внутри коллектива, механизм Megadeth отлично работал. Я не горел желанием улучшать отношения – гораздо больше я был обеспокоен тем, какого черта меня так тянет к самобичеванию. Называй это духовными исканиями, психологической прогулкой, которая помогла мне вступить в контакт с различными мистиками, шаманами и жрецами. Практически в каждом из них было что-то интересное, если не сказать сумасшедшее, относительно моих переживаний.

Я пошел к женщине, которая была духовным целителем и чей «дар» был не более, чем на словах: он может быть от Бога или Сатаны, либо она обычная пиздоболка. Как бы то ни было, когда я к ней пришел, она немало обо мне знала и провела надо мной работу, благодаря которой мне стало лучше. Я прошел через все процедуры, которые она советовала. Доверял ей. Пока она не позвала гуру. Этот парень провел над ней сеанс иглоукалывания и вставил иглу в область ее вагины, которая вызывала неконтролируемые множественные оргазмы. Она бросила своего мужа ради этого индийского раджи, который проводил надо мной «очищение» с помощью иголок и банок. Сама процедура была настолько тяжелой, что паренек грохнулся в обморок, а перед этим успел сказать, что увидел призрака мужчины в серебряной чалме, провозгласившим радже: «Теперь я отпущу его». И это якобы было началом моего освобождения от сатанинского влияния, которое оказывало на меня воздействие еще в детском возрасте. Затем пришел филиппинский священник, и его процедура по очищению заключалась в том, что он увидел, как из моего живота вылезла голова демонического быка.

Ладно… Я первым признаю, что, может быть, это все дерьмо собачье, но мне хотелось поэкспериментировать. Я находился в поиске. Чего? Честно говоря, сам не знал. Может быть, ответов. Умиротворения. Силы изменить свою жизнь. Я изучил «Введение в чудеса» Марианны Уильямсон. Вступил в мужскую группу и пытался въехать во весь этот бред вроде «Железного Джона». Я делал все, только не обращался к Богу, потому что, честно говоря, этого мне хотелось меньше всего.

Фотография Даниэля Гонсалеса Торисо

Поэтому ради обретения комфорта я выбрал хорошо знакомый мне способ: алкоголь и наркотики. В нашем районе жил барыга, и мы с ним подружились, стали зависать и время от времени накуриваться. Довольно быстро это стало происходить все чаще, и не успел я опомниться, как снова оказался в реабилитационном центре. Не назвал бы это полноценным рецидивом (да, существуют различные степени зависимости, как бы трудно для понимания это ни звучало). Это был период, когда я снова то вел трезвый образ жизни, то скатывался на дно; я был новичком на собраниях АА и неоднократно участвовал в группах поддержки, хотя все это уже проходил. Просто возвращался к тому, с чего начинал.

За кулисами стадиона Milton Keynes возле грузовиков. Фотография Росса Халфина

Забавно (а может, и печально), что мне тоже нашлось место в перенаселенной вселенной самодовольных святошей, верящих в программу из двенадцати шагов. Я ходил на собрания, заучивал банальности, оказывал поддержку другим пьяницам и наркоманам, при этом вел себя так, словно был каким-то особенным и мог привнести что-то в их жизнь. Я приходил, гордо вставал и рассказывал свою историю, стараясь говорить нечто глубокомысленное либо смешное, а иногда обо всем сразу: «Привет! Я Дэйв, и я излечился от наркомании и алкогольной зависимости; я имею в виду… я скорее похож на реактивный снаряд, отправленный на поиски наркотиков, и тех, кто обуздал своего внутреннего ребенка, найдет моя внутренняя ищейка». Все начинали охать и ахать и сыпать аплодисментами. Некоторое время я действительно так считал. У меня появилось чувство духовного превосходства (опять же, это не редкость среди выздоравливающих наркоманов и алкоголиков), которое было абсолютно произвольным и незаслуженным. Но все это быстро улетучилось, когда я начал тусоваться со своим соседом – трудно переманивать на другую сторону, когда сам только что купил три с половиной грамма кокаина и грамм героина.

Каким-то чудом пластинка была готова. Мы начали запись в местечке Phase Four Studios, в Финиксе, но технические проблемы в самом начале процесса вынудили нас переехать. Логика и финансовое благоразумие диктовали возвращение в Лос-Анджелес, где студийного времени было хоть отбавляй, однако в тот момент я бы ни за что не уехал из Аризоны. Мне нравилась пустыня, и я отдыхал вдали от сумасшествия Лос-Анджелеса.

Как бы там ни было, по совету Макса Нормана мы соорудили собственную студию в арендованном складском помещении в Финиксе и принялись за работу.

31 октября 1994-го – на Хэллоуин – свет увидела пластинка Youthanasia. В то же самое время в интернете начал свою работу первый сайт Megadeth, и у фанатов появился шанс взаимодействовать с участниками группы посредством онлайн-чата и электронной почты, а также следить за различными рекламными конкурсами и новостями[47]. Мы с Максом выступили сопродюсерами, и альбом Youthanasia во многом стал самой «вылизанной» и доступной пластинкой Megadeth на тот момент. Чуть более мелодичной и радиоформатной. Тем не менее мы остались верны своим трэшевым корням – рычащему вокалу и бензопильным риффам, но при этом отчетливо двигались в сторону стилистических перемен, которые вскоре станут до нелепого престижными (с точки зрения мейнстрима). Одни критики приняли альбом тепло, другие – нет. У фанатов, похоже, не возникло с пластинкой вообще никаких проблем. Youthanasia стартовал на четвертом месте в хит-параде альбомов – в целом, разлетался на уровне «платины» и стал самой продаваемой пластинкой в истории группы.

Темп жизни естественным образом ускорился. И большую часть следующего года мы работали практически без перерыва, гастролировали по Штатам, Европе, Азии и Южной Америке (дважды). Записали песни для саундтреков и для документального фильма под названием: «Evolver. Создание альбома Youthanasia»; сняли необходимые видеоклипы. Все это не стоило тех проблем, потому что видео на сингл «A Tout le Monde» запретили к ротации MTV благодаря полемике из-за текстов, в которых якобы поддерживалась тема суицида. Ничего подобного. Я написал текст, поэтому мне виднее. Вот что произошло на самом деле. Мы отыграли песню живьем на MTV в 1994 году, в день выхода альбома, и мероприятие называлось «Ночь живых Megadeth». В какой-то момент я перепутал сетлист и выдал короткий монолог, ошибочно решив, что дальше будет «Skin o’ My Teeth».

– Следующая песня о том, сколько раз я пытался себя убить!

Только я перепутал. Следующей песней была «A Tout le Monde», и она совершенно не об этом (хотя о смерти и умирании). В тот момент у меня было два выбора: сыграть вступление заново и признать свою ошибку, либо просто играть «A Tout le Monde». Менять сетлист и исполнять «Skin o’ My Teeth» было не вариантом. Мы находились в прямом эфире на телевидении, и все уже приготовились услышать «A Tout le Monde», поэтому так мы и сделали. Как и ожидалось, запахло жареным, и «A Tout le Monde» окрестили песней, «призывающей к суициду», а Megadeth поощряет самоубийство. От того, что альбом назвали «Эвтаназия юности», легче не стало, хотя любой идиот понимал, что в названии скрыта игра слов, остроумный намек на ошеломительное влияние общественности на американскую молодежь. Детки поняли. Деткам зашло. А вот взрослые взбесились. Ничего нового.