– Давай попробуем еще раз, – предложил я. – Только не будем спешить.

Ничего не вышло – я имею в виду, не спешить не получилось. Мы снова начали встречаться, и через несколько месяцев я решил, что хочу на ней жениться. Предложение я не озвучивал, но чувствовал, что готов. Дело в том, что мне нравилась Пэм. Я почувствовал с ней связь, которую ни с одной девушкой еще не испытывал. Также сыграло роль одобрение моей мамы. Я знал, что они здорово ладят, но только когда мамы не стало, в 1990 году, узнал, как сильно она любила Пэм. С мамой в последние годы ее жизни мы сумели найти общий язык и общались как взрослые. Она всегда очень меня поддерживала, несмотря на все, что пережила из-за меня, но, став трезвым, я захотел облегчить ее жизнь. Мама же, в свою очередь, свыклась с тем, что я стал успешным. Как бы ее религия ни твердила ей избегать меня, она не смогла этого сделать – гордилась сыном. Покупки оплачивала чеками, чтобы все видели ее фамилию и спрашивали: «А это твой мальчик?», и она вся светилась от счастья и кивала.

Во время свадебной церемонии, возле моря. Пэм была ослепительна. Я написал для нее песню «Расставаясь, тяжелее всего сказать “Прощай!”». Ей не понравилось

Альбом Rust in Peace вышел в октябре 1990-го, и я сразу же взял маму с собой в Европу, чтобы она смогла побывать на своей родине: в Эссене, Германия. Это была замечательная поездка, и она всегда хотела там побывать, и я рад, что мы успели это сделать. Похороны прошли немного странно, отчасти из-за трений между мной и девушкой Дэвида Эллефсона (и его будущей женой), Джули. Я по-прежнему негодовал, что она поссорила меня с Дагом Талером, а положение усугубилось тем, что Джули, оказывается, встречалась с Роном Лаффиттом до того, как он стал нашим менеджером.

Но погребальная служба была памятной из-за менее тревожных событий. Моя сестра Мишель, к примеру, выбрала этот момент, чтобы отвести меня в сторону и поделиться со мной тем, что сказала мама.

– Знаешь, Дэвид… Маме очень нравилась Пэм.

Это было немало, поскольку маме не нравился почти никто, с кем я встречался, в том числе Диана. «Живете как кошка с собакой, – говорила она. – Оно тебе надо?»

Хороший вопрос, и мне действительно нечего было ответить. Мама была умной женщиной. Разумеется, я женился на Пэм, потому что любил ее, но также и потому, что получил одобрение от матери.

Вскоре после этого Megadeth отправились на гастроли. Это был долгий тур, который закончился в апреле несколькими концертами в Японии, после чего мы дали два шоу на Гавайях. Это было сделано специально. Я считал, что будет прикольно завершить гастроли именно там: прокатиться по миру, повкалывать, а закончить на Гавайях. Затем, после финального концерта, остаться там на четыре-пять дней, развеяться, понежиться на пляже под солнышком, отлично провести время. Когда я добрался до Гавайев, Пэм уже была там. Она не знала, что я купил ей потрясающий жемчуг, пока мы были в Японии. Она также не знала, что я позвонил своему коммерческому директору и попросил найти грушевидный бриллиант и облачить в оправу с другими бриллиантами.

Я серьезно увлекся кикбоксингом, и это стало заметно. Фотография Росса Халфина

Пэм ничего не знала, за исключением того, что мы собирались провести прекрасный отпуск на Гавайях. Затем я взял трубку и стал звонить: своим сестрам, семье Пэм, Джону Боканегре, спонсору из клуба АА.

– Мы с Пэм собираемся пожениться, – говорил я. – Пожалуйста, приезжай. Ах да, и никому ни слова. Она еще ничего не знает.

Когда я добрался до номера нашего отеля, Пэм была в душе. Она вышла, завернутая в полотенце, без макияжа, и была как никогда красива. Улыбнулась мне.

– Какие планы на следующую субботу? – спросил я.

Пэм пожала плечами.

– С тобой буду. А что?

Я пытался сохранять невозмутимое выражение лица, но ничего не вышло. Начал улыбаться.

– Ну, тогда я подумал, может быть, ты будешь не против выйти за меня замуж?

Она начала плакать, затем взяла себя в руки и сказала «да», и ее ответ мне понравился, учитывая, сколько билетов на Гавайи я уже оплатил. А потом мы с Пэм стали искать платье ее размера. Это правда, что некоторые островитяне азиатского и филиппинского происхождения довольно крупной комплекции, но также верно, что многие из наших тонганских и самоанских друзей – стройные и миниатюрные. Просто так получается, что коренное население на Гавайях носит размер L. Вокруг не слишком много тех, кто ходит в одежде размера S.

Но, слава Богу, мы нашли платье, и оно было красивое, будто сшитое специально для Пэм. Чего не скажешь про мой смокинг, который, если посмотреть издалека, казалось, был сшит из упаковочной пленки. Но, честно говоря, кого это волнует? Никто ведь все равно не смотрит на жениха. Девушка Ника Мензы, Стефани, была подружкой невесты. Моим свидетелем был Джон Боканегра. Многие, наверное, подумали бы, что я выберу Дэвида Эллефсона, но нет. Тогда ближе мне был Джон. Если бы я женился, когда познакомился с Дэвидом (и какой бы это было катастрофой), то да, у него была бы возможность стать моим свидетелем. Но по мере событий и развития группы наша дружба переживала взлеты и падения. Не знаю, обиделся Дэвид или нет; может быть, обиделся. Полагаю, это о многом говорит, когда переходишь на сторону бывшего заключенного. Но так и было. В то время я чувствовал, что многим обязан Джону Боканегре. Он был не только свидетелем на свадьбе, но и свидетелем моего триумфа над пороками.