Нина вытаскивает свой телефон.

— Кстати, пока не забыла: я позвонила твоему брату Стиву в Канаду. Попросила его связаться с вашей мамой и сообщить, что ты в порядке. Можешь послать ей СМС, но я не стала бы добавлять туда вот это…

Нина нажимает кнопку и демонстрирует мне снимок, который прислала доктор Галац.

— Боже, и правда ужас, — подтверждаю я.

— Кошмар, да?

Призрачное черно-серое изображение, рука-скелет и кость, покрытая сетью трещин, напоминающей разветвленную молнию. Она рассыпалась бы на тысячу частей, если бы не винты и не пластина, крепящая кость к плечу.

— И ты только посмотри на это!

Она показывает мне другой снимок, еще более живописный. Первое, что мне приходит в голову, мясо. Это вид снаружи, в цвете: моя левая рука, синяя и опухшая, с длинным зубчатым швом, который сейчас закрывают повязки, хирургический пластырь и шина.

Травма руки еще будет иметь для меня последствия. Доктор Галац позднее скажет, что операция сама по себе ослабила меня. У меня могут возникнуть проблемы с равновесием и ходьбой, надо быть готовым осваивать новые навыки, чтобы справляться с новыми задачами. Вся работа начинается сначала.

Я не искал проблем со здоровьем, они сами меня нашли. Так что теперь я борюсь с Паркинсоном, больной спиной и сломанным крылом.

— Мне так жаль! Я должна была остаться! — говорит Скайлер.

За те минуты отчаяния, что я провел, валяясь на кухонном полу, мне стало совершенно ясно, что мое падение тяжелым грузом ляжет на Скайлер, которая славится у нас своей сострадательной натурой, причем не только дома, но и в школе и на работе.

— Только не говори, что, если бы я была там, это все равно бы случилось, — настаивает она.

— Вполне могло бы, — отзываюсь я.

— Нет, потому что, будь я с тобой, ты бы поднялся в другое время.

Не вставая из больничного кресла, я усаживаю Скайлер перед собой на край кровати. Она вот-вот пустится в рассуждения об эффекте бабочки, и чтобы это предотвратить, я утверждаю:

— Тогда случилось бы что-то еще. Я мог оставить включенной духовку или поскользнуться в ванной и разбить голову о раковину. Всякое бывает.

Она откидывается на спину и смотрит в полоток; ее длинные волосы рассыпаются по больничному одеялу.

— Я до сих пор не могу забыть, что ты пережил в Балтиморе, Дру. Это так ужасно. Мне хотелось тебе помочь, но я не могла. Я себя чувствовала такой беспомощной!

Она отрывает голову от матраса.