Весь мир знает Майкла Дж Фокса как Марти Макфлая, главного героя трилогии «Назад в будущее», Алекса Китона из «Семейных уз», Майка Флаэрти из «Спин-Сити» и других персонажей кино и сериалов. В числе его наград пять «Эмми», четыре «Золотых глобуса», одна «Грэмми», две премии актерской гильдии, награда People"s Choice и титул человека года по версии GQ. В 29 лет у Майкла обнаружили болезнь Паркинсона, и сейчас он активно занимается общественной и просветительской деятельностью, а также сбором средств через Фонд Майкла Дж. Фокса, ведущей мировой организации, занимающейся финансированием исследований и поиска лекарства от паркинсонизма. Три его предыдущие книги были посвящены тому, как он боролся со своей болезнью, не теряя присущего ему оптимизма. В новой он пересматривает этот подход, поскольку события последнего десятилетия стали для него тяжелым испытанием. Майкл Дж. Фокс рассказывает о проблемах со здоровьем, настигших его недавно, когда к борьбе с болезнью Паркинсона добавилась опухоль позвоночника, потребовавшая немедленной операции Ему пришлось заново учиться ходить, и в процессе он получил тяжелую травму, едва не лишившую его присущего ему оптимизма.
В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Майкл Джей Фокс
Лучше, чем будущее
Рассуждения оптимиста о смерти
Автобиография
Падающий человек
Я
Прожив тридцать лет с болезнью Паркинсона, я сумел заключить с ней нечто вроде пакта. Да, у нас есть своя история. Я довольно быстро понял, что контролировать ее не могу — могу только понимать, хоть и для этого требуется гибкость и настойчивость. Паркинсон напоминает частые и болезненные джебы в боксе, с которыми можно жить, если научиться уклоняться. Но внезапно к ним добавился хук — удар, на некоторое время сбивший меня с ног. Безотносительно болезни Паркинсона у меня нашли опухоль в позвоночнике. Она оказалась доброкачественной, но ограничивала движение, грозя полным параличом. Опасная сама по себе, она потребовала еще и рискованной хирургической операции, которую мне сделали ровно за четыре месяца до этого мгновения на кухонном полу. В процессе тяжелого восстановления и реабилитации я сменил инвалидное кресло на ходунки, а ходунки — на трость и вот, наконец, стал самостоятельно ходить. И тут вдруг это.
Днем раньше я прилетел на Манхэттен с Мартас-Винъярд, прервав наш летний отпуск. Трейси волновалась, как я буду в Нью-Йорке один. Я пока что, как мы с ней выражаемся, «плоховато держусь на ногах». Но меня пригласили поучаствовать в фильме, который продюсирует Спайк Ли, сняться в эпизоде в Бронксе, что сулило краткий миг независимости. «Вернусь через два дня, — пообещал я. — Оставь мне лобстера».
Скайлер, одна из наших 25-летних дочерей-близнецов, тоже возвращалась в город по работе, так что мы с ней прилетели вместе. Она осталась у меня на ужин — мы заказали домой пасту и съели ее, сидя за кухонным столом. Подбирая вилкой остатки, она задала мне вопрос:
— Ты снова будешь работать — как ощущения?
— Даже не знаю. Вроде нормальные.
— Но ты
Все мои дети называют меня так — не Друг,
Я самодовольно улыбнулся.
— Эй, это же моя работа! Моя профессия.
Скай предложила остаться и заночевать в своей старой комнате, чтобы приготовить мне утром завтрак и помочь собраться на съемки.
— Детка, я тебя люблю. Я делал это миллионы раз. Поезжай к себе, отдохни. Со мной все будет в порядке.
— Ладно, — сказала она, — но обещай, что не будешь…