И правда, волна Диких докатилась почти до подножия утеса, но тут словно наткнулась на непрошибаемую стену. Невидимой была эта стена, но лишь поначалу. Я увидела, как прямо в воздухе, закрывая собой весь замок Ферн, стремительно наливается голубоватым сиянием толстая линза. Зеленые тела попросту подбросило вверх, они упали на соплеменников – и атака захлебнулась, потому что те, кто коснулся линзы, упал уже мертвым. Нет, здесь не было рек крови и обрубков тел. Но ощущение прошедшей близко смерти как будто тронуло меня ледяным острым когтем где-то внутри, да так, что даже мне стало больно.

Смаргивая слезы, я обернулась к Сарро. Он замер, глядя вниз, и тоже корчился в тихой, невидимой агонии. Зачем ле Ферн заставляет его смотреть? И почему он беспрекословно слушается? Последнее, пожалуй, самое главное.

– Сарро, – прошептала я и неловко погладила его по плечу, – я…

«Я не знаю, что сказать».

И в этот миг я услышала странный, низкий, вибрирующий звук. Это было не пение и не игра на каком-то известном мне инструменте – я не могла определить, что именно. Звук рос, ширился и своей необычностью будил нездоровое любопытство – хотелось обязательно увидеть, разузнать, что это. В груди все откликнулось дрожью, очень приятной, и я помимо воли сделала маленький шажок вперед, к краю каменной площадки.

Да что же это? Отзывается сладкой дрожью во всем теле, и сердце трепещет, а глаза сами собой закрываются…

Сарро больно стиснул мою руку, и я опомнилась. Сообразила, что медленно, но верно иду к самому краю.

– Поющие, – мрачно пояснил Сарро, – мы-то уже привыкли. А вы – нет.

Звук все еще пульсировал, омывал ощутимыми волнами тело, и я была готова поклясться, что он зовет, зовет именно меня и что я должна спуститься вниз…

А потом морок схлынул. Я до крови закусила губу, оглянулась на Сарро, который все еще сжимал мою руку так, что, казалось, вот-вот кости затрещат.

– На вас это не действует? – жалко мяукнула я.

Он покачал головой.

– На меня это действует так, как должно.

– А как должно?

– Смотрите, – указал он вниз.

И я замерла.

Пульсирующий звук всколыхнул массу неподвижных тел. Двигаясь в ритме этого нечеловеческого пения – или игры на неизвестном инструменте, зеленые тела поднимались, медленно двигаясь словно марионетки, короткими, как будто ломаными движениями. Но с каждой уходящей минутой их движения становились все более живыми, плавными.

Те, кого убило заклинание, попросту поднимались и шли обратно. Зеленая волна откатывалась, оставляя после себя рыжую осеннюю траву.

– Святая Матильда, – прошептала я, – как же это! Разве так бывает? Они же… Это же непобедимая армия!

И обернулась к Сарро. Он провожал Диких задумчивым взглядом и не сразу ответил.