С тех пор местные не ходят в эти края: боятся гнева Озёрника – так прозвали младшего сына ведьмы. Озёрник до сих пор летает чёрным вороном над водами Мёртвого озера и охраняет покой своих матери и брата. А всех, кто приходит в те края, он безжалостно убивает и топит в тёмных водах озера.

Легенду о Мёртвом озере знают все люди в наших краях. Человек, который по незнанию искупается, умоется в нём или выпьет из него воды, умрёт в течение нескольких дней, недель или месяцев. Такова месть ведьмы.

Конечно, современные люди не верят в подобные легенды, появление Мёртвого озера они объясняют движением земных плит, подземными источниками, воронкой от упавшего метеорита и прочим. Вот только после того, как здесь бесследно пропала одна крупная экологическая экспедиция, люди перестали исследовать эти места, объявив их аномальной зоной.

И правильно сделали. Не стоит ходить туда, где тебе не рады.

Чем дальше мы уходили от Большого холма, тем хуже становилась дорога. Мы шли медленно, колёса телеги то и дело застревали в ямах и ухабах, и нам приходилось толкать её. Улита иногда оглядывалась, чтобы удостовериться, что мы всё ещё идём за ней. Иногда, когда мы с Мариной выталкивали телегу из очередной ямы, Улита успевала передохнуть, усевшись поблизости на пень или корягу. Она наблюдала за нашими мучениями, прищурив глаза. Я старалась не смотреть на неё, но её тяжёлый взгляд ощущала даже спиной.

После нескольких часов пути мы сделали привал. Увидев на дереве возле дороги огромного чёрного ворона, Улита замахнулась на него своей клюкой и закричала ему:

– Передай своему хозяину, что Улита идёт на Мёртвое озеро. Мне туда есть дорога! А эти все – со мной.

Улита небрежно махнула рукой в нашу сторону. Я видела, как Марина с Кириллом красноречиво переглянулись между собой. Признаться, я и сама решила, что Улита слегка тронулась умом, раз говорит с птицей. Но внимательно посмотрев на ворона, я увидела, что это действительно необычная птица. Во взгляде чёрных глаз-бусинок читалась вековая мудрость и тревога.

– Что-то строг нынче Озёрник. Серчает на меня опять… Ну да ладно, разберёмся, – тихо сказала Улита.

– Ты думаешь, это Озёрник? – спросила я шёпотом. – Он точно нас не тронет?

Ведьма отмахнулась от меня, как от надоедливой мухи, что означало, что она не настроена сейчас разговаривать, и я отошла в сторону. Отдохнув, мы отправились дальше. Вскоре старуха всё же позволила мне догнать её и спросила приторно ласковым тоном:

– Ты-то все дела дома уладила, Анфиска? Не жалко дом-то оставлять?

Я пожала плечами.

– С тех пор как мамы не стало, меня дома особо ничего и не держит.

Улита помолчала, а потом снова спросила:

– Думаешь, этот парень стоит того, чтобы идти на жертву ради него?

Мне не хотелось говорить с вредной старухой о Кирилле и о моих чувствах к нему, но и проигнорировать её вопрос я не могла.

– Когда любишь, то жертвовать чем-то, естественно. Когда любишь, то готов на всё ради любимого. Хотя… не знаю, понимаешь ли ты, о чём я.

Улита усмехнулась после моих слов и замолчала, а потом и вовсе отошла от меня в сторону. Я не подала виду, что мне стала обидна её реакция на мои слова.

Мы всё шли и шли вперёд. Марина и Кирилл молчали. Когда общее молчание стало невыносимым, чтобы хоть как-то приободрить всех, я обернулась и воскликнула: