В ночь на 2 октября на плацдарм переправились и остальные шестнадцать танков бригады. Вместе с ним: автоматчики капитана Асессорова, приданная бригаде батарея противотанковых орудий лейтенанта Палия и минометная рота старшего лейтенанта Бурынина. А это уже внушительная сила.

Но бросаться на врага вот так, с ходу, двадцатью шестью танками, не имело смысла. Его оборона была все же сильна. Передний край проходил по этакой цепочке населенных пунктов Губино, Страхолесье, Ротичи. Расстояние между ними 4—5 километров.

Взвесив все «за» и «против», командование бригады решило разрывать эту цепочку по звеньям. Первым было выбрано Страхолесье. Почему? Да потому, что к этому селу были очень хорошие подступы как с севера, так и с северо-востока, позволяющие атаковать и танками, и пехотой.

Но противник оказался предусмотрительным — стянул в район Страхолесья едва ли не все свои противотанковые средства, так что брать его предстояло в трудном бою. Однако со взятием этого населенного пункта оборона врага сразу становилась шаткой и уязвимой.

Итак, с севера и северо-востока гитлеровцы были готовы встретить танки бригады прицельным артиллерийским огнем. А что представляла юго-западная окраина? На этом участке село подковой охватывала небольшая речушка с сильно заболоченными берегами. Танкам здесь не пройти. Стрелковым же подразделениям без их поддержки нечего было и думать штурмовать такой сильный опорный пункт.

И все-таки комбриг решил вначале получить самые полные сведения именно об этом направлении, так как по сведениям разведки там через речушку имелся хоть и деревянный, но вполне подходящей грузоподъемности мост. Правда, подойти к нему можно было по одной-единственной дороге, возвышавшейся в виде дамбы над топью. Не исключено, что она заминирована гитлеровцами. Конечно же, подготовлен к взрыву и мост. И все-таки враг вряд ли ждет наши танки с этой стороны. Следовательно, здесь у него нет или почти нет противотанковой обороны А это уже заманчиво.

Стали думать, как приблизиться к мосту и захватить его. Разведка работала и днем, и ночью. Поступаемые сведения тщательно анализировались. Наконец перед командованием бригады предстала цельная картина обстановки по обе стороны моста. Выяснилось, что дорога не заминирована. Но вот за мостом... Там разведчики выявили два вражеских дзота, державших дамбу под перекрестным огнем. Пехоты мало, до взвода, не больше. Зато справа от моста три орудия, которые тоже нацелены на дорогу.

Но и это было еще не все. Как сообщили разведчики, на мосту, ближе к правому его краю, навалом лежала целая куча толовых шашек, подготовленных к подрыву в нужный момент.

Делать нечего, пришлось отказаться от соблазна ворваться в Страхолесье с юго-западной окраины. Но и две атаки, предпринятые с севера, успеха не принесли. Бригада лишь оставила на поле боя пять своих танков.

Тут-то Петр Трайнин и обратился к старшему лейтенанту Назаренко (тому только что было присвоено очередное воинское звание) с предложением:

— Командир, а что, если все-таки попытаться прорваться в село через мост?

— Через мост, — грустно усмехнулся Назаренко. — Ну и чудак же ты, Петро. Через мост... А как к нему подступишься? Сам же знаешь, что там нас ожидает.

— Да уж знаю. И все-таки есть у меня одно предложение. Не знаю, стоящее ли, но есть. Правда, решиться на него...

Уже вечерело. Они, всем экипажем, сидели на теплой трансмиссии и курили. Даже Назаренко предпочел «Беломору» махорку — крепче, злее. Как раз под момент...

— Ну что еще за предложение такое?