В 2006 году Бальцетис и Даннинг провели исследование влияния желания на визуальное восприятие и сформулировали термин «видение желаемого»[64]. Один из экспериментов они провели над группой добровольцев, которые принимали участие в так называемом эксперименте по проверке вкусовых ощущений. Испытуемым сообщили, что на экранах их компьютеров будет мигать символ. В зависимости от того, что это будет – цифра или буква, им подадут либо стакан вкусного свежевыжатого апельсинового сока, либо нечто, описанное как «студенистая густая зеленая дурно пахнущая вязкая смесь с пометкой „органический овощной смузи“».
На самом деле каждому напитку предшествовал один и тот же символ: неопределенное изображение, которое можно было воспринять либо как число 13, либо как букву «В». Если испытуемому говорили, что апельсиновый сок подадут при появлении цифры, то он с большей вероятностью видел 13. Если же сок должны были принести при появлении буквы, то, как правило, ее участники и видели.
Кроме того, Бальцетис и Даннинг обнаружили, что предметы могут казаться ближе в зависимости от того, насколько сильно мы хотим их заполучить. В одном эксперименте половину участников накормили солеными крендельками, в то время как остальным дали напиться воды. Затем их всех попросили оценить расстояние до бутылки с водой, которая находилась в нескольких футах от них. Тем, кто отведал крендельков и хотел пить, показалось, что вода ближе, чем оценила контрольная группа. К похожим искажениям может приводить страх: людям, которых попросили оценить расположение тарантула, он казался ближе, если они боялись пауков. Тем, кто был напуган сильнее других, и паук показался ближе всего.
В каждом из этих случаев реальность искажается скрытыми системами мозга. Но самое интересное в том, что реальность
В октябре 1917 года неподалеку от португальского города Фа́тимы собралась огромная толпа. Людей привлекла история трех детей-пастухов – двух из них позднее причислили к лику святых. Той весной дети, старшей из которых было десять лет, стали свидетелями чудесных явлений: сначала к ним снизошел ангел, а затем сама Дева Мария и, как говорят, открыла три пророчества. Также она сказала, что 13 октября вернется на то же самое место, где они стояли, и совершит великое чудо, которое узрят все. История детей из Фатимы быстро распространилась среди благочестивых католиков Португалии. Несмотря на то что двухдневные дожди размыли дороги и путешествовать в том октябре было непросто, в день, когда предстояло случиться чуду, взглянуть на него собрались целых сто тысяч человек.
Сначала толпу развлекал только вновь полившийся дождь. Затем, около полудня, погода улучшилась; люди стали восклицать и указывать на небо. Семнадцатилетний Доминик Рейс, преодолевший 150 километров до назначенного места, позже рассказывал следующее: «Примерно в полдень солнце начало пробиваться сквозь облака. Вдруг пошел дождь, как будто из открытого крана. Дождь! А потом внезапно прекратился. Солнце покатилось с одного места на другое, становясь синим, желтым – всех цветов. Потом мы увидели, как солнце опускается к детям, к дереву. Все закричали. Мы все так испугались. Некоторые начали исповедоваться в своих грехах перед остальными. Даже моя мать прижала меня к себе и начала плакать, говоря: „Доминик, это конец света“».
Обычно это событие называют Чудом Солнца[65]. Однако неясно, что именно за чудо это было. Каждый в толпе, казалось, увидел в тот день что-то свое. Один из присутствующих описал солнце как вращающийся шар снега. Другие сказали, что «солнце раскручивалось, как гигантское екатерининское колесо[66], и опустилось низко к земле, будто хотело сжечь ее в своих лучах». Одна женщина вспоминала, что солнце «превратилось в серебряный лист, который рассыпался, когда облака разорвались на части, и было видно, как кружится и вертится серебряное солнце, окутанное тем же серым сияющим светом». Другой сказал, что «солнце, казалось, перестало вращаться и танцевать в небе до того момента, пока будто бы не сорвалось со своего места и не упало на нас». Другие, включая трех детей из Фатимы, утверждали, что видели лик Девы Марии, глядящий на них с неба. Многие, однако, вовсе не заметили ничего необычного. И несмотря на присутствие большого числа фотографов, никому из них не удалось сделать снимок, который запечатлел бы хоть что-то необычное.
Не исключено, что Чудо Солнца – астрономическое явление; возможно, это был паргелий – оптическая иллюзия, вызванная преломлением света в кристаллах льда, из-за которой в небе возникают несколько ложных солнц. Но это не объясняет таких существенных расхождений в рассказах очевидцев. Более вероятное объяснение заключается в том, что на толпу просто повлияла сила внушения, ожидания и надежды. Большинство собравшихся в тот день, как и молодой Доминик Рейс с семьей, преодолели огромные расстояния в ходе своего паломничества. Они хотели присутствовать на обещанном мероприятии. Они пришли, ожидая увидеть чудо, – его они и увидели.
Если и существует американский эквивалент Чуда Солнца, то, возможно, это увлечение спиритической фотографией, охватившее страну в середине XIX века, вскоре после повсеместного распространения самой фотографии. Первый снимок, на котором якобы был запечатлен дух, стал делом рук бостонского гравера по имени Уильям Мамлер. Он занимался фотографией в свободное время и изобрел метод, позволяющий целенаправленно использовать двойную экспозицию, – так он мог накладывать тусклые, похожие на привидения силуэты на реальные снимки. Первой известной спиритической фотографией Мамлера стал автопортрет, на заднем плане которого парила, словно призрак, его незадолго до того скончавшаяся двоюродная сестра.
Молва разлетелась по всему Бостону, и вскоре Мамлера попросили сделать снимок Лютера Колби, редактора спиритуалистической газеты
Несмотря на изрядный скептицизм и откровенные насмешки – одним из самых яростных критиков Мамлера был известный шоумен и скептик Ф. Т. Барнум[67], – бизнес набирал обороты. Люди нередко покидали студию Мамлера в слезах, ошеломленные встречей с духом умершего ребенка или супруга. Среди его клиентов были одни из самых богатых семей Нью-Йорка и Бостона. Самой известной работой Мамлера стала фотография Мэри Тодд Линкольн с призрачной фигурой ее покойного мужа, президента Авраама Линкольна, парящей над ее плечом.
В конце концов Мамлеру предъявили обвинения в мошенничестве – выяснилось, что некоторые из «духов» на его фотографиях оказались вполне себе живыми людьми. Суд проходил в Нью-Йорке. Ф. Т. Барнум был одним из тех, кто давал показания против Мамлера. (Обрадовавшийся шоумен даже нанял фотографа, чтобы сфальсифицировать свой снимок с духом Авраама Линкольна на заднем плане.) Но Мамлеру удалось привлечь к процессу бывших клиентов, свидетельствовавших в его пользу, – людей, которые были убеждены, что на его снимках – бесценные изображения их усопших близких. Несмотря на то что огласка, сопровождавшая суд, подорвала бизнес Мамлера, его оправдали.
Полтора века спустя можно подумать, что люди, купившиеся на фотографии Уильяма Мамлера, просто были легковерными. В действительности сторонники американского спиритуалистического движения, как правило, были образованнее и состоятельнее среднестатистического американца. Во многом спиритуализм стал попыткой объединить религию и науку, использовать новейшие технологии для лучшего понимания духовного мира. Спиритическая фотография была способом «доказать» существование другого измерения.
Показательно, что она появилась именно в тот период. Первое время американская фотография часто ассоциировалась со смертью. Ее возникновение совпало по времени с Гражданской войной, самым кровавым конфликтом в истории США. Вместе со снимками с полей сражений, внезапно заполонившими газеты, кровавая бойня пришла в дома простых американцев. Солдаты часто фотографировались перед отъездом на войну, и эти снимки становились для каждого родителя заветным памятником погибшим сыновьям. Спиритическая фотография стала способом утешить скорбящих, утолить то, что писательница Энн Брауде назвала «жаждой единения с умершими». Сегодня эти снимки могут выглядеть жутковатыми или топорными, но когда-то они были источником успокоения, доказательством того, что близкие люди
Разумеется, существует бесконечное множество примеров, подобных Чуду Солнца или фотографиям Уильяма Мамлера, когда человек видит нечто несуществующее просто потому, что отчаянно желает это увидеть. Не все эти иллюзии включают в себя сверхъестественную составляющую: любители спорта будут безустанно пересматривать замедленные повторы спорных моментов – и увидят их совершенно по-разному, в зависимости от того, какую команду они поддерживают. Большинство из нас никогда не увидят Деву Марию на ломтике поджаренного хлеба[68] или где-либо еще, если уж на то пошло. Но у каждого есть кое-что общее с людьми, которые все это видят: наши надежды, потребности и желания влияют на то, каким мы видим мир.
Наши органы чувств переполняет информация. Мощности наших познавательных способностей в буквальном смысле не хватает для того, чтобы обработать все эти данные, поэтому мозг идет коротким путем. Он отбрасывает бо́льшую часть информации и сосредотачивается на узком сегменте данных. Это одна из причин, по которым мы попадаемся на уловки психологических экспериментов. Если попросить людей очень внимательно следить за баскетбольным мячом, летающим туда-сюда по площадке, примерно половина из них не заметит актера в костюме гориллы, который заходит в кадр, бьет себя в грудь и уходит. (В ютубе есть популярные видео, демонстрирующие этот эксперимент.)
Мы думаем, что способны вобрать в себя все, что попадает в поле нашего зрения, но на самом деле, даже когда мы следим за чем-то весьма конкретным вроде баскетбольного матча, мы в основном уделяем внимание
В последние годы ученые продемонстрировали, что общепринятая модель того, как, по нашему мнению, работает мозг, в корне ошибочна. Нам кажется, что глаза ведут себя, как камера, снимая мир и создавая в наших головах его изображение. Но это не то, что происходит на самом деле, – и если бы вы действительно задумались об этом, то поняли бы, почему этого происходить
Но зачем, если можно просто постигать мир таким, каким он кажется? Дело в том, что каждое мгновение воспринимать мир во всей его полноте – нереально затратный процесс для нашего мозга с точки зрения обработки информации. И значительную долю времени мозгу нужно делать несколько вещей одновременно. Вот вы ведете машину, но ваше внимание также сосредоточено на разговоре с подругой, сидящей на пассажирском сиденье. Вместо того чтобы употребить скудные умственные ресурсы на анализ всех гигабитов информации, которые вливаются в мозг через органы чувств, гораздо эффективнее (хоть и не так надежно) отталкиваться от уже существующих моделей, ассоциирующихся с той информацией, которую вы получаете. Пока вы ведете машину, мозг постоянно генерирует модели: вот вы остановились у светофора, ожидая левого поворота, – и ваш мозг черпает из своего обширного хранилища опыта все, что имеет отношение к тому, что происходит, когда на светофоре поворачиваешь налево.
«Но постойте, – скажете вы, – если я посмотрю на дерево, я ведь смогу увидеть не только одно дерево – то, которое соответствует моей ментальной модели дерева. Нет, я смогу увидеть бесконечное множество разных деревьев: мертвых, живых, берез, кленов и кокосовых пальм». Так и есть, и это обусловлено тем, что мозг делает с информацией, которую ему передают глаза. Вместо того чтобы воспринимать