Джозеф почувствовал себя совершенно одиноким. Его сестры вышли замуж и разбежались по всем Соединенным Штатам, а теперь он наблюдал, как уходит отец. Начались проблемы с рестораном: пришлось снять для него другое помещение. Потом выяснилось, что из-за махинаций бухгалтера они задолжали налоговой. Джозеф почувствовал, что скатился на самое дно. Как и фермеры из Далхарта, которые некогда возложили надежды на нитроглицериновые воздушные шары, он был в отчаянии. Тут и пришло первое письмо.
Джозеф подписался на несколько почтовых рассылок для холостяков. Сначала приходили только просьбы прислать деньги за обнаженные фотографии и тонко завуалированные намеки от работников секс-индустрии. Все это Джозефа не интересовало. Он искал спутницу жизни, жену. Новое письмо казалось другим. Похоже, оно было написано от руки. Молодая женщина сообщила, что ищет друга. Она рассказала Джозефу, что у нее была тяжелая жизнь, а теперь она нашла пристанище в отдаленном лесистом уголке в Иллинойсе. Она назвала это место Убежищем. По ее словам, там жили и другие женщины, и у большинства из них жизнь непростая. Некоторые боролись с зависимостью от наркотиков или алкоголя. Другие сбежали из неблагополучных семей или столкнулись с домашним насилием в браке. Шансов познакомиться с добрым и честным мужчиной у женщин из Убежища было мало. Она писала в надежде найти поддержку.
Джозефа удивил бланк письма: наименование Col International рядом с фирменным логотипом, смутно напоминающим силуэт коренного американца, выполненного в традициях кубизма, вроде фермера и рабочего на плакате управления промышленно-строительными работами. Это заинтриговало Джозефа. Он написал ответ.
Вскоре он стал получать письма от нескольких женщин из Убежища. Они рассказывали о своей предводительнице, которую они называли матерью Марией, – святой женщине, взявшей их под свое крыло. Мария полностью посвятила себя Убежищу и организации жизни в нем. Женщины писали о себе, как это делают друзья по переписке. Некоторые казались диковатыми, но большинство Джозефу нравились. Особенно его привлекла Доун Мэйфилд. На фотографиях, которые она присылала вместе с письмами, была изображена скромная зеленоглазая молодая женщина. Она писала, что живет в Убежище с сестрой-близняшкой по имени Терри. Доун производила впечатление порядочной, типичной девушки по соседству – такую он мог бы с гордостью привести домой к матери. Ему нравилось, что она описывала себя немного замкнутой и говорила, что ей нравится читать его письма.
Время от времени женщины просили денег – десять долларов на одно, двадцать на другое: на письменные принадлежности, семена для сада, новую печатную машинку. Это всегда подавалось как добровольные пожертвования или, как это называли сами женщины, «Любовные подношения». У Джозефа не создавалось ощущения, будто он покупает что-то. Ему нравилось получать письма, и обычно он был рад совершить Любовное подношение. В ответ женщины отправили ему по почте «Свидетельство о членстве» в их организации Col International, где отмечалось, что она «была основана в 1965 году». В организации существовали различные уровни членства, каждый из которых напоминал о каком-то тайном обществе. В письмах Джозефу сообщалось, что он удостоился звания среднего уровня – «Храмовника». Текст клятвы, которую ему прислали на подпись, гласил, что ему подобает вести себя «как рыцарю». Джозефу это немного напоминало дни, проведенные в приходской школе.
Кроме того, Джозеф получил краткий опросник, который назывался «Фассена». Женщины из Убежища сказали, что это поможет им узнать его получше. Они попросили отметить, какие вещи ему нравятся, а какие нет. Джозеф указал, что ему «нравятся» поездки на природу, фильмы ужасов, игра в фрисби и дети, а «не нравятся» алкоголь, телеевангелисты и «корветы»[54].
Примерно через год после того, как у Джозефа завязалась переписка с женщинами из Убежища, он получил письмо от девушки, которая представилась новой «первой заместительницей» матери Марии. Она написала, что ее зовут Памала Сент-Чарльз, и рассказала, что выросла в бедности, в семье, где помимо нее было еще девять детей. В 18 лет Памала вышла замуж за тирана, и их брак был катастрофой. Она нашла приют у матери Марии, и та помогла ей пережить этот сложный период. Вместе с письмом Памала приложила свою фотографию – симпатичная большеглазая брюнетка с прической, как у Фарры Фосетт[55]. Джозеф подумал, что она одна из самых красивых женщин, которых он когда-либо видел.
Памала сказала, что прочитала его ответы в опроснике. «Я вижу перед собой человека, которому трудно по-настоящему открыться людям, – писала она. – Может быть, это потому, что ты мало кому доверяешь, или думаешь, что им будет неинтересно, или боишься, что тебя неправильно поймут». Еще Памала предположила, что Джозеф никогда ни с кем серьезно не встречался и не женился, ведь «боялся боли и разочарования».
По мере того как продолжалась переписка, Джозеф чувствовал, что они с Памалой сближаются. Она написала, что чувствует то же самое. Ему нравилось, что у них так много общего. Они оба были латиноамериканцами – в основном в их жилах текла испанская кровь с примесью крови коренных американцев. У них обоих были близкие родственники, у которых обнаружились проблемы со здоровьем. Он написал ей о том, как его отец мучается с больным сердцем, и о той боли, которую испытывал он сам, когда на его глазах угасала мать. В ответном письме Памала рассказала о членах своей семьи, страдавших алкоголизмом. Ее дед находился в доме престарелых, у него были проблемы с печенью из-за алкоголизма; также он страдал от деменции. Ей было больно видеть, как ему становится все хуже:
Джозефу казалось, что Памала разделяет его чувство глубокой преданности семье. «Просто ужасно, что в этой стране большинство стариков распихивают по темным углам и забывают про них, – писала Памала. – Я знаю, что многому могу научиться у дедушки – и у таких, как он. Не только узнать об истории моей семьи, но и о жизни, о людях, о том, как все было устроено, когда жизнь была не такой сложной и суетливой».
Памала писала Джозефу, что ей часто бывает одиноко. Однажды она рассказала, что печаль нахлынула на нее, когда она слушала песню Нила Седаки[56] «The Hungry Years»[57]: «Я знаю, как ужасно проживать жизнь без любви. И я знаю, как ужасно чувствовать, что ты никому не нужен, думать, что до тебя никому нет дела». Памала сказала, что мать Мария дала ей прозвище Одинокая.
Бо́льшую часть времени Джозеф и Памала просто делились бытовыми подробностями повседневной жизни. Джозефу нравились эти письма. Они казались глубоко личными, как разговоры между любовниками. Памала просто описывала все мелочи, которыми был наполнен ее день, например когда она ездила на реку Миссисипи со своим пуделем Жижи: