— Куда?
— В город, — ответил Яша и подошел к окну. На востоке уже загорался рассвет. — Люди здесь темные, дикие и всегда найдут крайнего…
Глава 15.
— Заходи, мам, — прошептал Яша, толкнув дверь квартиры.
Полина Яковлевна шагнула в темную прихожую, наступив в чью-то обувь. Но тут под потолком вспыхнул свет, и женщина зажмурилась. Откуда-то с боку вышла молодая цыганка и, улыбнувшись, забрала сумку из рук поздней, вернее ранней, гостьи: на часах стрелки едва перебрались за цифру 5.
— Это моя троюродная сестра Зара, — так же шепотом сказал Яша, передавая на руки Малушку.
Женщину отвели по длинным коридорам в комнату. Там на одной из кроватей спала чернявая девочка. Полина Яковлевна раздела спящую Ромалу и сама устроилась подле нее. Она смотрела на черные локоны внучки, пушистые длинные ресницы и думала.
Утром она даже и предположить не могла, как закончится день. Да только верно говорят: человек полагает, а Бог располагает. Собрались очень быстро. Взяли самое дорогое и наиболее ценное. В доме остался жить приехавший с Яшей парень, у которого на руках были документы, где говорилось, что он снимает дом у Филимоновой на неопределенный срок, о чем свидетельствовали подписи обеих сторон и печать нотариуса, которую поставил Яша прямо на глазах у изумленной тещи. Постоялец усмехнулся и, дунув на штамп, изрек:
— Не подкопаешься.
У женщины от увиденного пошел озноб по спине. Что там ни говори, а Яша занимается темными делами. И от таких мыслей становилось жутко.
А за завтраком Яша предложил теще съездить и посмотреть дома.
— В деревню, мама, ты не вернешься, — припечатал зять, — жить вам там не дадут. Да и Ромале будет лучше в городе. Здесь можно и в музыкальную школу отдать, и на танцы или пение. Но в квартире тебе будет тесно. Ты такой человек, которому нужна хоть пядь земли. Так что будем искать дом на земле, но благоустроенный, с водой, хоть и с печкой. У меня на примете есть несколько вариантов. Сама увидишь.
Весь день вместе с зятем Полина Яковлевна ходила по домам и всегда была чем-то недовольна: то расположением комнат, то окружающей местностью, то еще чем-нибудь. И вот после очередного осмотра они, удрученные, вышли за калитку и тихо заговорили. Мимо проходила сухощавая женщина. Она нарочно замедлила шаг возле них, услышала обрывки фраз и подошла.
— Здравствуйте, — сказала она.
Яша с Полиной Яковлевной уставились на нее, здороваясь вразнобой.
Сухая и твердая, будто жердь, женщина извинилась и предложила посмотреть ее дом. Солнце клонилось к горизонту. От хвалебных речей хозяев предыдущих домов болела голова, и уже с трудом можно было вспомнить, где они видели яблоневый садик, а в каком из дворов их встретила огромная псина. Но, несмотря на всё это, Полина Яковлевна согласилась взглянуть. Лицо хозяйки дома даже посветлело, и, ускорив шаг, она повела потенциальных покупателей за собой, будто боялась, что они передумают. И едва она вскинула руку, указав на островерхую металлическую крышу, венчавшуюся петушком-флюгером, Полина Яковлевна поняла, что купит этот дом, сколько бы за него ни запросили.
Дом стоял обособленно от прочих. Большие окна с резными наличниками блестели, отражая лучи заходящего солнца. И весь он утопал в цветах, многие из которых сельский бухгалтер видела впервые. Огород был намного меньше ее собственного, но ведь и хозяйства такого она здесь держать, наверняка, не станет, так что огромные сотки ей без надобности. Росли на участке и яблони, и груши, и сливы, а уж смородины да крыжовника — по несколько сортов. Буквально в десяти метрах от дома стояли, будто игрушечные, банька и летняя кухня с резными окошечками и петушками на блестящих крышах.