— А ну, не юли! Да сказывай толком, что за беда такая?

Ольга села напротив и стала рассказывать, и чем дольше она говорила, тем сильнее бледнела Полина Яковлевна.

Ромала — добрая жалостливая девочка. У Ольги ощенилась сука и принесла трех щенят. Кассирша рассказала об этом бухгалтеру, а та — внучке, и девочка уговорила взять одного. Ромала через день бегала проведывать своего Бимку. Тот понемногу рос. Вот он открыл глаза, заковылял на своих толстеньких кривых ножках. Девочка от щенка была в восторге и всякий раз рассказывала бабушке, чему ее Бимка научился за день.

И вот несколько дней назад Ромала, как обычно, прибежала к тете Оле, чтобы поиграть со своим любимцем. Когда девочка уходила домой, ей преградили дорогу Катька Матушкина и Зинка Творогова. Девицы на три года были старше Ромалы, но она не испугалась, только кулаки сжала, так как, наверно, поняла, что драки не избежать.

— И чего ты шастаешь на нашу улицу? — зашипела на девочку Зинка.

— Бегаешь каждый день, — поддакнула ей Катька.

— И чего тебе надо, а? — надвигаясь на Ромалу, спрашивала Зинка.

Катька толкнула цыганочку в плечо и процедила сквозь зубы:

— Пошла вон, и чтоб больше не появлялась здесь, усекла?

— А не то руки выдернем и к жопе приставим, — пригрозила ее подружка.

— Чтоб мы больше тебя здесь не видели, отродье цыганское, — припечатала Катька, и сразу получила от Ромалы в глаз.

Девчонка, упав в пыль, заголосила. Зинка бросилась на Малушку, но тут к драчуньям одновременно подбежали Ольга и мать Катьки, которая тут же кинулась поднимать дочь.

— Ах ты, деточка моя, кровиночка дорогая, — квохтала она над ней. — Чтоб тебе пусто было, отродье цыганское!

Ромала вырывалась из цепких рук тети Оли, пытаясь хоть ногой достать обидчицу.

— Анна, да ты что же такое говоришь? — закричала кассирша на Матушкину.

— А ты не заступайся, не заступайся! — окрысилась та.

— Постыдилась бы при детях! — вразумляла Ольга разъярившуюся бабу, но та будто не слышала.

— А кого стыдиться-то? Эту, что ли? Так мать ее в подоле принесла. Нагулянная она. А отец у нее вор, потому как цыган! Так она и есть цыганское отродье! — верещала Катькина мать.

— Это твой сын — вор! — вдруг крикнула Ромала.

Женщина захлопнула рот и уставилась на девочку, прижимая к себе скулящую дочь.