— Ты, сынок, за нас не беспокойся, — сказала женщина парню, когда они вернулись с кладбища домой.

Он тяжело вздохнул, прошелся по комнате.

— А за кого еще мне беспокоиться? — сказал он, глядя в окно. — Вы моя семья.

— Яша, мы с Малушкой обеспечены всем. Все у нас есть. Я, слава Богу, здорова. Что еще нужно?!

Парень вновь сел за стол.

— Малушка совсем забыла маму, — вдруг сказал он.

Полина Яковлевна подняла голову. К горлу тут же подкатил горячий колючий ком. Она сделала над собой усилие, чтобы не расплакаться.

— Что же ты хотел?! Она еще совсем маленькая, — проговорила теща в ответ, а голос казался чужим.

— Я знаю, просто так быть не должно. Это я во всем виноват. Если бы Света не познакомилась со мной, то была бы жива, — совсем тихо произнес он.

Полина Яковлевна вздохнула. Сколько раз за эти последние два года она думала об этом! Только, как правильно говорил ее отец: если бы, да кабы, во рту выросли б грибы. Ведь именно его — этого черноглазого цыгана — мать обвиняла в болезни, страданиях и смерти своего единственного ребенка. Каково это — схоронить дитя, выношенное, рожденное в тяжких муках, выращенное с любовью, а потом схоронить!? Что страшнее?

— Если бы бабка мне рассказала всё, что ожидает Светочку со мной, я бы исчез. Уехал, и она бы осталась жива, — сказал Яша, тяжело вздохнув.

Теща с недоумением спросила:

— Неужто ты веришь во всё это?

— Во что? — не понял он.

— Ну, в эти гадания-предсказания?

Цыган внимательно посмотрел на нее, поинтересовался:

— Считаешь, что всё это — сказки?

— Конечно! — твердо заявила женщина. — Света просто заболела и умерла.

— И от чего же? Просто так не умирают.

Полина Яковлевна вспыхнула: