— Я умру. И я не хочу умереть на операционном столе. Отвези меня к маме. Хочу проститься с ней.

Все уговоры Яши пошли прахом. А ведь он не поленился и попросил свою бабку посмотреть Свету: может, это и не болезнь, а порча? Но старуха лишь вздохнула, а потом ответила, что предупреждала Свету о скорой смерти, если та с Яшей останется. Но девушка, несмотря ни на что, выбрала свою судьбу, связав жизнь с ним. Ромала рассказала внуку о том разговоре, когда старая цыганка открыла девушке ее судьбу. Яша, взбешенный услышанным, едва не задушил родную бабку. Благо его вовремя оттащили от уже хрипевшей старухи.

— Да будь ты проклята, старая ведьма! — крикнул он напоследок и ушел…

— Она и мне говорила, что Света помрет скоро, — проговорила мать, — а я ей не поверила.

Яша раздавил в пепельнице очередной окурок:

— Света все знала, — еле слышно сказал он.

Тут открылась дверь, и в проеме показалась взлохмаченная голова Михаила.

— Она проснулась, — сказал подросток.

Яша рванул в дом, теща спешила следом. Парень подлетел к постели, сжал в руке руку жены, больше похожую на высохшую птичью лапку. Она что-то говорила на цыганском.

— Ты дома уже, дома, — повторял муж на русском.

Взгляд потухших блеклых глаз шарил по комнате, пока не встретился с глазами матери, и в ту же секунду они наполнились слезами. Девушка протянула худые с синими венами руки:

— Мамочка, — прошептала она.

Полина Яковлевна упала на колени и стала обнимать дочь, целовать холодные руки и лицо с ввалившимися щеками.

— Доченька моя, — шептала мать, — да от тебя только половина осталась!

Света улыбалась, а губы казались серой ниткой, прорезающей некрасивое лицо. Мама всё гладила и гладила своего единственного ребенка по волосам, да целовала. Слов у нее не было. У Светы тоже.