LIKE A ROLLING STONE

Как выплеснувшийся из раздражения и фрустрации «поток ритмической блевотины» совершил переворот в популярной музыке и стал самой знаменитой песней Боба Дилана

В декабре 2004 года американский журнал Rolling Stone, уже давно признанный как практически неоспоримая и самая авторитетная библия современной популярной культуры, опубликовал список «500 величайших песен всех времен». «Золотой век» популярной музыки, по всеобщему мнению, к тому времени уже не только завершился, но и отступил достаточно далеко, чтобы можно было, абстрагируясь и от сиюминутных симпатий и антипатий, и от такого немаловажного, но все же нередко подводящего критерия, как коммерческий успех и популярность, попытаться начать подводить итоги. На первом месте в этом списке, обогнав всех куда более широко известных, популярных и любимых народами всей Земли конкурентов, оказалась сложная, не скажешь чтобы очень благозвучная, с не очень запоминающейся мелодией и трудно уловимым смыслом песня Боба Дилана “Like a Rolling Stone”. В 2010-м журнал пересмотрел свой список с учетом нового десятилетия, но дилановская песня свое первенство сохранила.

В 2005-м, в ознаменование 40-летнего юбилея “Like a Rolling Stone”, патриарх американской рок-критики Грейл Маркус выпустил посвященный истории ее создания и анализу ее содержания фундаментальный 300-страничный труд под названием «”Like a Rolling Stone”: Боб Дилан на перепутье», в котором он безапелляционно заявил, что это «величайшая пластинка из всех когда-либо созданных и из всех, которые когда бы то ни было будут созданы».

Слушая “Like a Rolling Stone” сейчас, довольно трудно, даже невозможно представить себе тот эффект, который она производила на современников в момент выхода в свет в июле 1965 года. Брюс Спрингстин, которому тогда было 16, вспоминал, что первый же ее звук – резкий, отрывистый удар по барабану был «как будто кто-то ногой вышиб дверь в твое сознание». Пол Маккартни был просто загипнотизирован: «Казалось, она длится бесконечно, бесконечная красота». Даже Фрэнк Заппа, стоявший лишь в самом начале своего творческого пути, но успевший уже усвоить и переварить не только блюз и рок-н-ролл, но и музыку классического авангарда, был готов в знак капитуляции поднять руки: «Когда я услышал “Like a Rolling Stone”, мне хотелось бросить занятия музыкой. Мне казалось, что, если эта штука победит и добьется того, чего она хочет добиться, мне больше делать нечего». Лучше всего, пожалуй, это ощущение выразил Элвис Костелло: «Представьте себе шок: вы живете в мире веселых песенок Supremes и Энгельберта Хампердинка, и тут на вас обрушивается “Like a Rolling Stone”».

К песне с благоговением относились и ее исполняли Джимми Хендрикс, Rolling Stones, Дэвид Боуи, не говоря уже о десятках менее именитых артистов.

Для того чтобы понять в чем, собственно, состоял совершенный Диланом в этой песне революционный прорыв, необходимо вспомнить и контекст времени, и эволюцию самого музыканта-поэта.

Отрыв Дилана в 1963–1964 году от идеалистически политизированного фолк-движения начала 1960-х и решительный отказ от поначалу вполне его устраивавшего, но со временем становившегося все более и более обременительным статуса и имиджа «певца протеста» (см. главу Blowing in the Wind в этой книге) не мог ограничиться только отвержением политически ангажированного содержания. Дилан был молод, ему было едва за 20, его сознание и эстетические идеалы определялось не только бесспорным кумиром, политически ангажированным фолк-певцом и левым активистом Вуди Гатри, гитара которого, по его собственным словам, была «машиной, которая убивает фашистов» (см. главу This Land Is Your Land в этой книге). Как и практически любой росший в 1950-е годы в Америке подросток, он не мог избежать формирующего влияния рок-н-ролла. Традиционное фолк-движение и его апологеты с бородами и в сандалиях на босу ногу казалось старомодным и архаичным не только своей упрямой и непоколебимой сосредоточенностью на левом политическом активизме, но и устаревшей, отдававшей прошлым десятилетием музыкальной формой, единственным орудием которой была акустическая гитара, в лучшем случае подкрепляемая губной гармошкой.

Дилану хотелось приобщиться к новому, становящемуся все более и более актуальным рок-н-роллу, тем более что на примере захватившего Америку «британского вторжения» он видел, что и столь милая ему и его товарищам по фолк-движению американская народная песня в руках британцев обретает совершенно актуальную, современную форму, которая к тому же – что немаловажно! – приносит ее исполнителям куда более весомый коммерческий успех и популярность. Достаточно вспомнить, как, услышав у себя по автомобильному радио в августе 1964 года в исполнении варягов из английской группы The Animals традиционный американский блюз “The House of the Rising Sun” (см. главу The House of the Rising Sun в этой книге), который он успел записать еще в 1961 году для своего дебютного альбома Bob Dylan, Дилан выскочил из машины и со смесью восторга и зависти стал колотить кулаками по капоту. Именно это, признавал он, стало одним из важных импульсов случившегося с ним год спустя перехода к электрическому року.

Переход этот наметился еще зимой 1965 года во время записи альбома Bringing It All Back Home. Но тогда Дилан был еще на перепутье – половина песен была записана с электрической группой, половина – в прежней, привычной и для него, и для его поклонников акустической форме – с гитарой и гармоникой. К лету, когда записывался альбом Highway 61 Revisited, частью которого стала “Like a Rolling Stone”, трансформация была практически завершена. Все песни нового альбома, за исключением завершавшей его монументальной 11-минутной баллады “Desolation Row”, звучали уже в сопровождении электрической группы.

Первым музыкантом, которого он привлек для записи “Like a Rolling Stone”, был электрический гитарист Майк Блумфилд из Paul Butterfield Blues Band. Играющий блюз Блумфилд был уверен, что именно в этом качестве его и пригласили, но Дилан сразу же его огорошил: «Мне не нужно всякая ваша фигня в духе Би Би Кинга. Мне нужно что-то другое». Такие же крайне неопределенные, но вместе с тем довольно жесткие инструкции он давал и остальным членам группы – пианисту Полу Гриффину, басисту Джо Мачо и барабанщику Бобби Греггу. Неожиданно в студии объявился и тогда еще совсем молодой 21-летний сессионный гитарист Эл Купер, будущий основатель джаз-рок-группы Blood, Sweat & Tears. Пользуясь своим знакомством с дилановским продюсером Томом Уилсоном, он буквально напросился на запись к уже тогда полновесной звезде – «просто посидеть, посмотреть-послушать» – тем более что гитарист в группе уже был. Однако Дилан вдруг решил, что кроме акустического фортепиано, он хочет использовать еще и электроорган. Владевший клавишными инструментами Купер пришелся кстати. Никаких нот, вспоминает он, не было, и он импровизировал на ходу, «как ребенок, пытающийся в комнате в полной темноте нащупать находящийся неизвестно где на стене выключатель».

На изданной в 2015 году коробке “The Cutting Edge 1965–1966”, 12-м по счету релизе из дилановских Bootleg Series[38], целый диск посвящен медленной, постепенной трансформации “Like a Rolling Stone” из полувнятного первоначального наброска в законченную шестиминутную композицию. Невероятно увлекательно наблюдать, как Дилан, двигаясь почти на ощупь, интуитивно, пытается совместить в себе два начала – экспериментатора, жаждущего сырой, резкой, агрессивной, импровизационной фактуры и перфекциониста, стремящегося достигнуть в этой импровизационной свежести совершенной музыкальной формы.

Анализируя эти бесконечные усилия, Грейл Маркус пишет: «“Like a Rolling Stone” – триумф мастерства, вдохновения, воли и намерения. Но при всем при том, это еще и чистый случай. Вслушиваясь в процесс записи, ты слышишь главным образом то сопротивление, которое песня оказывает и музыкантам, и певцу. За исключением одного дубля, когда им всем удалось-таки через нее прорваться и превратить свои поиски в вошедшее в историю звуковое событие, они по большей части так далеки и от самой песни, и друг от друга, что вовсе нетрудно представить себе, как Дилан просто бросает ее на полдороге. Да, подхватив те или иные ее фрагменты и рассовав их по другим песням, но так никогда и не возвращаясь к этой штуке, которую мы все знаем под названием “Like a Rolling Stone”. Из болезненного и хаотичного процесса записи куда легче представить себе именно такой исход, чем поверить в то, что песня все-таки будет сделана, что, как охотники, вновь и вновь, десятки раз кружащие вокруг бесконечно ускользающего от них зверя, они все же сумеют его поймать. Но именно так и рождается историческое событие – случиться оно может лишь раз. Когда оно произошло, оно кажется уже неизбежным. Но никакие разумные причины никогда не могут гарантировать, что именно так и произойдет».

Тем не менее это произошло, и готовую песню Дилан и его продюсер предложили его тогдашней компании Columbia Records для издания в виде сингла. Поначалу она была безоговорочно отвергнута из-за «дикого, неблагозвучного» звучания. Но даже если с таким, прямо скажем, неортодоксальным звучанием боссы Columbia и готовы были скрепя сердце примириться, вставала другая, казалось, уже вовсе неразрешимая проблема – непомерная длина. Издание шестиминутной песни в виде сингла – проблематичное для рекорд-бизнеса и десять лет спустя (см. главу Bohemian Rhapsody в этой книге) – было в 1965 году делом абсолютно неслыханным и категорически неприемлемым для компании, принадлежавшей к музыкальному истеблишменту и к подобного рода радикальным шагам совершенно несклонной. На отпечатанных 15 июля пробных ацетатных дисках песня была довольно варварски перерублена пополам – по три минуты на каждой стороне пластинки. Дилан был в ярости, но добиться своего он смог лишь после того, как сочувствующий ему сотрудник фирмы контрабандой принес пробные диски в только что открывшийся и самый модный в Нью-Йорке новый танцевальный клуб. Там песня пользовалась колоссальным успехом, и на следующее утро Columbia была засыпана звонками от десятков радиостанций, жаждущих новый сингл. 20 июля “Like a Rolling Stone” вышла в виде сингла – как и положено, целиком все шесть минут на стороне А. На сторону В пошла “Gates of Eden” из предыдущего дилановского альбома Bringing It All Back Home.

Именно “Like a Rolling Stone” стала знаменем, манифестом нового Дилана в его противостоянии и со своим прежним имиджем, и с многочисленными преданными ему старыми поклонниками и особенно соратниками, которые не могли простить ему вероотступничества, измены идеалам фолк-движения и перехода в стан ненавистного им рок-н-ролла, ассоциирующегося в их глазах с бездумной, насквозь коммерциализированной «попсой».

25 июля, через пять дней после релиза сингла, Дилан впервые исполнил песню живьем на Ньюпортском фолк-фестивале. Это его выступление – один из самых знаковых, революционных концертов в истории мировой популярной музыки. За минувшие десятилетия он оброс мифами и легендами, и на нем стоит остановиться подробнее.

Его акустические выступления на предыдущих фестивалях – в 1963 и 1964 годах соло и с Джоан Баэз – сделали его чрезвычайно популярным среди ньюпортской публики, и в 1965 году он был хедлайнером. В субботу 24 июля он выступил с соответствующим духу фолк-фестиваля акустическим сетом. Однако, раздраженный несколько пренебрежительными комментариями, которые один из организаторов фестиваля легендарный фольклорист Алан Ломакс[39] позволил себе по адресу Paul Butterfield Blues Band, представляя группу на малой сцене, Дилан вдруг, по воспоминаниям работавшего на сцене роуди, заявил: «Ах так! Если они, суки, думают, что им удастся не допустить сюда электричество, то я им покажу!» На следующий день, в воскресенье, наспех отрепетировав, он вывел на сцену электрическую группу в составе уже игравших на студийной записи “Like a Rolling Stone” Майка Блумфилда и Эла Купера вместе с еще двумя членами Paul Butterfield Blues Band, басистом Джеромом Арнольдом и барабанщиком Сэмом Лейем, и пианистом Барри Гольдбергом. Будто одних электрогитар было недостаточно, Дилан предстал перед фолк-публикой еще и в полном рок-н-рольном облачении: черная кожаная куртка и такие же черные кожаные брюки. Впервые со школьных лет Дилан, давно уже приучивший всех к своему облику и звучанию с акустической гитарой и гармоникой, выступал перед аудиторией с рок-группой.