Необычным в альбоме было и оформление, выполненное в стиле модного тогда абстрактного экспрессионизма художником-дизайнером японского происхождения Нилом Фуджита.
Time Out занял почетное место одного из самых выдающихся альбомов в истории джаза. Он включен в Библиотеку Конгресса и Национальный реестр аудиозаписей, как обладающий выдающимся художественным и историческим значением.
А “Take Five” с ее «трудным» ритмом сама давно уже превратилась в стандарт. Среди самых примечательных каверов композиции Дезмонда можно назвать соло на губной гармошке Стиви Вандера, зажигательную латиноамериканскую версию Тито Пуэнте, грандиозную оркестровую аранжировку Квинси Джонса, вокальные эскапады Эла Жарро и Кармен Макрей. Дочь выдающегося азербайджанского пианиста Вагифа Мустафа-заде, добившаяся самостоятельной успешной карьеры на Западе Азиза Мустафа-заде пропитала свою версию близкими турецкому оригиналу обертонами мугама своего родного Азербайджана. А японец Минору Мураока исполнил Take Five на бамбуковой флейте шакухачи.
Но самым неожиданным, наверное, стало превратившееся в виральное видео исполнение “Take Five” пакистанским Sachal Studios Orchestra, состоящим из ветеранов-музыкантов – на скрипках, сароде, ситаре. Классическое открывающее композицию барабанное соло звучало на таблах. Идея этого исполнения принадлежала Иззату Маджиду, на всю жизнь ставшему любителем и энтузиастом джаза благодаря тому, что еще мальчишкой он услышал квартет Брубека во время исторического визита в Пакистан в рамках того самого турне «Послов джаза» в 1958 году. Чувствуя связь импровизаций индийских раг и джаза, он построил в Лахоре студию для исполнения и записи местными музыкантами джазовых стандартов, несмотря на угрозу нападения со стороны исламских фундаменталистов, ненавидящих и Запад, и музыку, и тем более джаз. Результатом его усилий стал документальный фильм «Песнь Лахора» (Song of Lahore), который называют пакистанским ответом легендарному кубинскому Buena Vista Social Club[28]. Фильм вышел в 2011 году, за год до смерти Брубека, 91-летний музыкант успел его увидеть и назвал вошедшую в него запись главного хита его ансамбля «самой интересной и необычной из всех версий “Take Five”, которые мне доводилось слышать».
THE TWIST
Как пухленький 18-летний паренек Чабби Чеккер запустил в мир очередное безумие – твистоманию
Рок-н-ролл – не как музыка, а как танец – был делом непростым и требовал от решавшихся пуститься в это хореографическое упражнение очень многого: незаурядной гибкости, акробатического владения телом, ловкости, сноровки и готовности рисковать, ибо без соответствующей подготовки в головокружительных прыжках и бросках через голову немудрено было сломать себе ту или иную конечность, а то и шею. От девушек еще требовалась и тщательная подготовка и продумывание своей одежды, в особенности белья – ведь взлетая вверх и раскидывая ноги в стороны, они демонстрировали всем окружающим дизайн, цвет и ткань своих трусиков. Не говоря уже о решимости, требовавшейся в еще целомудренную эпоху раннего рок-н-ролла для такой демонстрации.
Все это превращало танец рок-н-ролл в занятие для избранных и, в отличие от самой музыки, не совсем демократическое, а для старшего поколения и вовсе неприличное и нетерпимое. То ли дело твист: уйдя от старомодных вальсов и танго и не уступая своей безумной музыкальной энергетикой и раскованностью рок-н-роллу, в собственно танцевальных движениях он был прост, демократичен и лишен вызывающе-откровенной сексуальности.
Толчок твистомании сначала в Америке, а затем и во всем мире дал вышедший в июне 1960 года сингл “The Twist” Чабби Чеккера. Чернокожему рок-н-ролльному певцу и танцовщику было всего 18, и свою карьеру он начал еще в школе, развлекая одноклассников пением и танцами в духе популярных звезд рок-н-ролла 50-х – Джерри Ли Льюиса, Элвиса Пресли, Фэтса Домино.
На рынке в родной Филадельфии, где Эрнст Эванс (его настоящее имя) работал продавцом, толстоватому подростку дали прозвище Chubby – пухлый, толстый, упитанный. Так и он представился во время своей первой профессиональной записи для телешоу American Bandstand. Он там пел номер из репертуара Фэтса Домино, и по ассоциации с «доминошным» именем его кумира жена ведущего Дика Кларка тут же дала ему «шашечное» прозвище Checker: checkers по-английски – шашки. Так и появился артист Чабби Чеккер.
“The Twist” не был первой записью молодого музыканта. Не был он и первым появлением песни на американском рынке. Впервые она вышла в виде сингла в исполнении ее автора ритм-энд-блюзового вокалиста и сонграйтера Хэнка Балларда и его группы The Midnighters еще в 1958 году и добилась лишь скромного успеха, добравшись до 28 места в чартс журнала Billboard.
На самом деле, впоследствии изыскания неутомимых историков популярной музыки поставили под сомнение авторство и Хэнка Балларда в идее музыки и танца под названием «твист». Выяснилось, что еще в середине XIX века в так называемых «менестрель шоу» – форме американского народного театра, где загримированные под негров белые актеры разыгрывали комические сценки из негритянской жизни и исполняли стилизованную музыку и танцы привезенных из Африки рабов – бытовала песенка под названием «Grape Vine Twist». В 1931 году блюзовый певец Бо Картер записал песню «Twist It Babe», из текста которой было очевидно, что твист – всего лишь эвфемизм секса. В 1938 году известный музыкант и композитор креольского происхождения Джелли Ролл Мортон в песне «Winin’ Boy Blues» пел:
Но именно Чабби Чекер придал песне “The Twist” и порожденному ей танцу гигантскую популярность, породив захватившую мир на протяжении первой половины 1960-х годов подлинную «твистоманию». Песня мгновенно стала всеамериканской сенсацией. Уже в сентябре она взлетела на первую строчку хит-парада журнала Billboard. Довольно быстро твистомания захватила не только гоняющуюся за модой молодежь, но проникла и в высшее общество. Фотографии танцующих твист знаменитостей сделали и песню, и танец популярными и среди более серьезной взрослой публики, особенно после того, как о новой моде с симпатией стали писать освещающие светскую жизнь модные нью-йоркские журналы. В расположенном в фешенебельном нью-йоркском Верхнем Вест-Сайде дорогом, популярнейшем и моднейшем клубе-дискотеке Peppermint Lounge, ставшем эпицентром твистомании, каждый вечер выстраивались огромные очереди. Именно “The Twist” и порожденный ею танец сыграли решающую роль в признании до тех пор маргинальной музыки рок-н-ролл взрослой публикой.
Разумеется, твистомания не могла держаться на одной песне. Успех Чабби Чеккера породил целый шквал твист-хитов, захвативших в первой половине 1960-х хит-парады Америки и других западных стран. Сам Чабби Чеккер в 1961 году выпустил первый хит-сиквел под названием “Let’s Twist Again”, в 1962-м – второй – “Slow Twistin’”, а еще через год, в 63-м – третий “Twist it Up”. На твист переключились ритм-энд-блюзовый певец и музыкант Кинг Кертис (с песней “Soul Twist”), и исполнитель соул Сэм Кук (“Twistin’ the Night Away”). Группа Joey Dee and the Starliters отдала дань Мекке твиста клубу Peppermint Lounge своей песней “Peppermint Twist”. Нагнать перехваченную у него славу попытался Хэнк Баллард со своими Midnighters, выпустив в 1963 году так, впрочем, далеко в хит-парадах и не продвинувшуюся “Do You Know How to Twist?” Группа The Isley Brothers записала в 1962 году “Twist and Shout”, которую через два года перепели Beatles, прославив таким образом новый танец уже и в Британии, и далеко за пределами англо-американского мира.
Довольно быстро и неизбежно твист проник и в кино. Еще в 1961 году Чабби Чеккер снялся в двух фильмах – “Twist Around the Clock”, ставшем римейком знаменитого “Rock Around the Clock” с Биллом Хейли, и его сиквеле “Don’t Knock the Twist” – также соответственно римейке “Don’t Knock the Rock” с тем же Хейли.
Поначалу захваченный в круговорот успеха и упивавшийся им Чеккер со временем стал неизбежно ощущать пресыщенность и разочарование ставшим для него прокрустовым ложе амплуа. «В каком-то смысле “The Twist” разрушил мою жизнь, – жаловался он годы спустя. – Я должен был стать успешным певцом с разнообразным репертуаром. “The Twist” все это уничтожил, он захлестнул все. Никто не верил, что у меня есть талант».
Титул (или, если угодно, ярлык, клеймо) «отца твиста» остался с Чеккером на всю жизнь, и все его попытки в 1970-е годы уйти от него – будь то в диско или даже в психоделию – ни к чему не привели. В конце концов он смирился и стал, наоборот, поддерживать свою репутацию основателя и патриарха твиста. В 2002 году во время ежегодной церемонии включения артистов в Зал славы рок-н-ролла он устроил протест против игнорирования его этой почетной институцией. В 2018 году песня “The Twist” была, наконец, включена в новую категорию синглов, хотя сам Чеккер от Зала славы рок-н-ролла признания дожидается до сих пор.
Сама песня, впрочем, признанием не обделена. Журнал Billboard поставил ее на первое место в своем списке самых главных песен последних 50 лет. В 2014-м он же объявил ее главным хитом 1960-х. В 2000-м ее включили в Зал славы Grammy. В 2013-м она была включена для вечного хранения Библиотекой Конгресса США в Национальный реестр исторически, эстетически и культурно значимых аудиозаписей.
А запущенный в мир танец твист живет в самых разных проявлениях. В песне группы Nirvana “Aneurysm”, выпущенной как сторона B легендарного сингла “Smells Like Teen Spirit”, каждый куплет начинается со строки “Come on over and do the twist”.
В 1994 году Квентин Тарантино возродил интерес к твисту неподражаемым танцем Умы Турман и Джона Траволты в фильме «Криминальное чтиво».