Глава VI

Долго питался Хайбери надеждой на скорый приезд мистера и миссис Саклинг, однако сбыться ей было не суждено: они смогут навестить их только осенью. Теперь нечему было обогатить их жаждущие умы новыми впечатлениями. В ежедневном обмене новостями пришлось позабыть о Саклингах и вновь вернуться к другим предметам: последним известиям о здоровье миссис Черчилль, которое, казалось, то ухудшается, то улучшается каждый божий день, и положению миссис Уэстон, весть о котором невероятно обрадовала ее соседей, – она ждала ребенка, и осчастливить ее еще больше могло только его рождение.

Миссис Элтон была крайне разочарована. Откладывалось столько удовольствий и поводов пощеголять! Как ей хотелось всех представить, как ей хотелось всех порекомендовать – и теперь всему этому придется подождать, а все предполагаемые приемы и выезды отложить… Так подумала она сначала, но после некоторых размышлений решила, что в этом нет нужды. Разве не могут они съездить на Бокс-Хилл без Саклингов? А осенью можно вернуться уже с ними. Дело было решено. Все давно знали об этих планах, а некоторые ими даже вдохновились. Эмма никогда не бывала на Бокс-Хилл и захотела узнать, что же там столь примечательного. Они с мистером Уэстоном договорились выбрать какое-нибудь погожее утро и съездить туда. Присоединиться к ним были приглашены еще двое-трое избранных, и поездка предполагалась тихая, скромная и изящная – словом, без лишнего шума и ненужных приготовлений, без пышных пикников, к коим привыкли Элтоны и Саклинги.

И так они ясно об этом договорились, что Эмма не без удивления и легкого неудовольствия узнала от мистера Уэстона о его предложении миссис Элтон к ним присоединиться. Раз ее зять и сестра не приехали, то их компании могут съездить вместе. Миссис Элтон сразу же согласилась, и ежели Эмма не возражает, то так тому и быть. Поскольку единственным возражением Эммы было то, что ей совершенно не нравится миссис Элтон, о чем мистер Уэстон, разумеется, не мог не знать, то говорить об этом вновь даже и не стоило – это прозвучало бы как упрек и огорчило бы его жену. Так, Эмма была вынуждена согласиться на событие, которого сама всеми силами старалась бы избежать, событие, после которого про нее совершенно унизительно будут говорить, что миссис Элтон взяла ее с собой! Эмма была оскорблена до глубины души, и хотя вслух она покорно согласилась на новые обстоятельства, про себя сурово осудила излишнее дружелюбие мистера Уэстона.

– Рад, что вы одобряете, – радостно ответил он. – Я так и думал. В таких поездках важно иметь большую компанию. И чем больше, тем лучше. Такое общество само себя развлекает. Да и она, в конце концов, женщина добродушная. Нельзя было ее не пригласить.

Вслух Эмма ничего отрицать не стала, мысленно же ни с чем не согласилась.

Теперь уже стояла середина июня, погода была прекрасная, и миссис Элтон не терпелось назначить день и решить с мистером Уэстоном все вопросы о пирогах с голубями и холодной баранине, когда внезапно одна из лошадей захромала, повергнув их в печальную неопределенность. Ее, может, получится запрячь через несколько дней, а может, и через много недель. О приготовлениях теперь все забыли и впали в уныние. Даже богатый внутренний мир миссис Элтон такой удар не выдержал.

– Скажите, Найтли, не досада ли? – восклицала она. – И даже погода стоит подходящая!.. Эти отсрочки и огорчения воистину ужасны. Что же нам делать?.. Так и лето кончится, а мы ничего не успели. В прошлом году в это время мы, уверяю вас, уже успели совершенно чудесно съездить из Мейпл-Гроув в Кингз-Уэстон.

– Вы бы лучше до Донуэлла прогулялись, – ответил мистер Найтли. – И лошади не нужны. Приходите, отведайте моей клубники. Она уже поспевает.

Мистер Найтли, может, и пошутил, но восприняли его предложение весьма серьезно и с большим восторгом – это было ясно и по поведению миссис Элтон, и по ее восклицанию: «О, с превеликим удовольствием!» Донуэлл славился своей клубникой – сего предлога для приглашения было достаточно. Хотя, по правде сказать, в предлоге не было необходимости: миссис Элтон так не сиделось на месте, что ей подошла бы и капуста. Она вновь и вновь обещала ему прийти, хотя он и так в этом не сомневался, и была чрезвычайно довольна таким подтверждением их дружбы, таким отличительным комплиментом ее скромной персоне.

– Можете на меня положиться, – сказала она. – Я непременно вас навещу. Назначьте день, и я приду. Вы же позволите мне прийти с Джейн Фэрфакс?

– Я не могу назначить день, – отвечал он, – пока не поговорю с теми, кого еще собираюсь пригласить.

– А! Предоставьте это мне. Просто дайте мне карт-бланш… Я ведь дама-патронесса. Это мой праздник. Я приведу с собой друзей.

– Прошу вас привести Элтона, – отозвался он, – а об остальных гостях можете не беспокоиться.

– Ах, какой у вас хитрый вид! Не волнуйтесь, вы можете без опасений поручить все мне. Я ведь не какая-нибудь несведущая молодая девица. Нам, женщинам замужним, знаете ли, можно довериться со спокойной душой. Это мой праздник. Предоставьте все мне. Я сама приглашу ваших гостей.

– Нет, – невозмутимо ответил он, – только одной замужней даме я доверил бы приглашать гостей в Донуэлл, и это…

– Миссис Уэстон, полагаю, – перебила его обиженная миссис Элтон.

– Нет, миссис Найтли. А пока она не появится, я буду решать подобные вопросы сам.

– Ах, ну даете! – воскликнула она, довольная тем, что ей все-таки не предпочли другую. – Такой вы чудак, говорите все, что вам вздумается. Чудак! Хорошо, я приведу с собой Джейн, Джейн и ее тетю. А остальных гостей оставлю на вас. Не возражаю, если придут Вудхаусы. Приглашайте, не стесняйтесь. Я знаю, что вы с ними дружны.

– Обязательно придут, если мне удастся их уговорить. А к мисс Бейтс я зайду по пути домой.