Большинство крепостных в России были крестьянами – они возделывали землю, сеяли и собирали урожай. В зависимости от времени года и от капризов хозяев, они могли также выполнять обязанности лесорубов, садовников, плотников, свечников, художников, дубильщиков кожи. Крепостные растили скот и работали на конюшнях, где ухаживали за упряжными и верховыми лошадьми. Крепостные женщины постоянно выполняли тяжелую физическую работу. Нередко беременные, они без отдыха работали в поле вместе с мужьями, готовили еду, стирали одежду и рожали детей, обеспечивая хозяина новыми крепостными. Когда эти женщины были свободны от своих обязанностей, их посылали в лес собирать грибы и ягоды, но при этом им не разрешалось забирать собранное себе или даже есть ягоды.
Это был мрачный, патриархальный мир. Быт большинства крепостных семей подчинялся старинным правилам, имевшим место в различных культурах: мужчины, терпевшие жестокое обращение от тех, кто был выше их по положению, вымещали накопившееся на тех, кто находился в их власти – на женщинах и детях. Мужчина, глава крестьянской семьи, обладал практически безграничной властью над своими домочадцами. Иногда это находило воплощение в обычае, позволяющем отцам семейства использовать для своего сексуального удовлетворения жен сыновей.
Жизнь крепостных различалась в зависимости от количества крестьян у землевладельца. Богатые дворяне владели десятками тысяч крепостных. Русские вельможи могли иметь в шесть раз больше личной и домашней прислуги, чем люди того же положения в Европе. Домовая прислуга знатного дворянина часто состояла из нескольких сотен душ; у менее богатых – из двадцати или менее. Домашних крепостных обычно детьми забирали из их семей в поместье. Оказавшись выбранными за свой ум, приятную внешность и умение приспосабливаться, они обучались той работе, которую выбирал для них хозяин. У знатных вельмож были свои сапожники, кузнецы, портные и швеи. В поместье мужчины и женщины, одетые в бархатные, шитые золотом одежды, стояли вдоль коридоров или у входов в комнаты и ждали, готовые выполнять все приказы хозяев и их гостей. Обязанностью одного крепостного могло быть открывание дверей, другой должен был по первому же приказанию приносить хозяину трубку или бокал вина, третий – книгу или чистый носовой платок.
Поскольку в России всегда любили яркие представления, наиболее богатые дворяне создавали собственные театры, оперные труппы, оркестры, состоявшие из ста человек, и балеты, для которых требовалась труппа танцоров. Чтобы устраивать подобные спектакли, знатные вельможи имели также своих композиторов, дирижеров, певцов, актеров, художников и мастеров сцены. Всех артистов обучали актерскому мастерству. Дворяне посылали своих крепостных музыкантов, художников и скульпторов за границу, чтобы они совершенствовали технику у французских и итальянских мастеров. Крепостные также становились инженерами, математиками, астрономами и архитекторами. Жизнь этих талантливых мужчин и женщин становилась легче, чем у крепостных, которые работали в поле и которые могли быть их родителями и прародителями. Иногда хозяева питали к ним особую привязанность. Тем не менее ни один крепостной, насколько бы умен и талантлив он ни был, не должен был забывать, что он или она оставались собственностью, которая какое-то время имела возможность пользоваться расположением хозяев, но в любой момент могла быть разлучена со своей семьей. Крепостному могли запретить вступить в брак или же, наоборот, заставить заключить его помимо воли, от крепостного ждали, что он будет готовить, подметать, ждать у стола или же танцевать и играть на музыкальном инструменте. В любой момент крепостной мог стать объектом унижения, жертвой прихоти своего хозяина. Против подобного обращения невозможно было протестовать. Крепостного всегда могли отправить обратно в поле. Или продать.
История российского крепостного театра наполнена эпизодами жестокости. Однажды один дворянин неожиданно набросился на певицу, исполнявшую роль Дидоны. Ударив ее по лицу, он сказал, что по окончании спектакля выпорет ее на конюшне. Певица с красным от удара лицом вынуждена была продолжать петь. Один посетитель, заглянувший за кулисы, увидел мужчину, на шее у которого был металлический ошейник с острыми шипами – любой, даже малейший поворот головы причинял ему сильную боль. «Я наказал его, – объяснил князь, – чтобы в следующий раз он лучше сыграл царя Эдипа. Я заставлю его простоять так несколько часов. Уверен, после этого его игра улучшится». В том же театре тот же посетитель нашел человека, прикованного цепью за шею так, что он не мог двигаться. «Он был моим скрипачом, – пояснил хозяин. – Но стал играть не по нотам, пришлось его наказать». Хозяин замечал малейшие ошибки своих актеров, а затем во время антракта порол их за кулисами.
Владельцы молодых мужчин, женщин, мальчиков и девочек имели полную свободу использовать их для воплощения своих эротических фантазий. Некоторых женщин-актрис заставляли прислуживать во время обедов, затем они выступали на сцене, а потом их отправляли в спальни гостей хозяина. Хозяин часто приставлял к каждому гостю-мужчине крепостную девушку, которая оставалась с ним все время его пребывания. Князь Николай Юсупов устраивал оргии, начинавшиеся прямо на сцене. Когда князь стучал своей тростью, все танцовщицы сбрасывали свои костюмы и продолжали танцевать голыми.
На фоне всех этих случаев жестокой эксплуатации крепостных выделяется одна история, напоминающая скорее сказку. Но к сожалению, закончилась она трагически.
Род Шереметьевых принадлежал к одной из старейших в России дворянских семей. В течение многих поколений Шереметьевы служили московским князьям – предшественникам царей. Шереметьева была супругой царевича Ивана – сына царя Ивана Грозного, убитого собственным отцом. Фельдмаршал Борис Шереметьев командовал русской армией во время исторической победы Петра Великого над Карлом XII Шведским в битве при Полтаве в 1709 году. К середине восемнадцатого столетия семья Шереметьевых была одной из богатейших в России, ей принадлежало около двух миллионов акров земли. Некоторые имения состояли из более дюжин деревень, в каждой из которых насчитывалось более сотен домов. Шереметьевы приобретали в Англии седла, бильярдные столы и охотничьих собак, в Вестфалии – ветчину, а одежду, помаду, табак и бритвы им привозили из Парижа. Граф Николай Шереметьев, глава семьи, во времена правления Екатерины владел 210 000 крепостных душ – это было больше, чем все население Санкт-Петербурга в то время.
Кусково, одно из богатейших имений Шереметьевых, находилось в пяти милях к востоку от Московского Кремля. Здесь, во дворце, построенном в итальянском стиле, стены в коридорах и залах украшали картины Рембрандта и Ван Дейка. В библиотеке бюсты Вольтера и Бенджамина Франклина стояли напротив полок с двадцатью тысячами томов, среди которых были работы Вольтера, Монтескье, Дидро, Руссо, Корнеля, Мольера, Сервантеса, а также французские переводы Милтона, Поупа и Филдинга. Напротив дворца, в искусственном пруду, вырытом крепостными, плавали полностью снаряженный военный корабль и китайская джонка.
Николай Шереметьев, внук фельдмаршала и наследник всего состояния, вырос в атмосфере роскоши и с детства ощущал свое особое, привилегированное положение. Его учили русскому, французскому и немецкому, обучали игре на скрипке и клавикордах, давали уроки живописи, скульптуры, архитектуры, фехтования и верховой езды. Мальчиком он был выбран императрицей Екатериной, чтобы стать другом по играм великого князя Павла.
Через девятнадцать лет после рождения Николая, в поместье Шереметьевых на свет появилась крепостная девочка, которую назвали Прасковьей. Ее отцом был безграмотный кузнец, питавший слабость к спиртному. Он часто был жесток и бил свою жену и многочисленных детей. В возрасте восьми лет Прасковью забрали в поместье. Ни у нее, ни у ее родителей не было выбора – крепостных часто заставляли отдавать своих детей, если того желали их хозяева. Девочку научили читать и писать. Она встретила Николая, когда ей было девять, а ему – двадцать шесть. Николай, все еще не женатый, любил женщин, а женщины, которых он находил наиболее привлекательными – или, возможно, просто доступными и нетребовательными, – были его крепостные. Они с Прасковьей стали любовниками в середине 1780-х, когда ей было семнадцать, а ему – почти тридцать пять. Они сблизились столь тесно не только потому, что он был ее хозяином, их также объединяла любовь к музыке. Прасковья демонстрировала редкий талант к пению, а Николай хотел создать самую лучшую оперную труппу в России. Ее дебют состоялся на сцене только что построенного Шереметьевского оперного театра, когда она была еще совсем юной. Прасковья сразу же проявила себя как настоящая звезда. Она выступала под псевдонимом «Жемчугова». У нее были темные, выразительные глаза, светлая кожа, золотисто-каштановые волосы и изящная хрупкая фигура. Биограф описывал ее сопрано как «чудо, редкое по красоте тембра, с удивительным диапазоном, эмоциональностью, силой и чистотой».
В период между 1784 и 1788 годами Николай поставил сорок различных спектаклей: опер, комических опер, комедий и балетов. Русское дворянство собиралось, чтобы послушать пение Прасковьи. Императрица Екатерина, вернувшаяся из Крымского похода, в 1787 году приехала в Кусково и, несмотря на отсутствие музыкального слуха, была тронута исполнением Прасковьи. Именно императрица сказала, что это было «самое чудесное исполнение», которое она только слышала. После оперы Екатерина захотела встретиться с Прасковьей, ее привели к императрице. Та коротко переговорила с певицей, а позже прислала ей кольцо с бриллиантами и 350 рублей – подобный подарок крепостной стал беспрецедентным поступком.
Однако к 1796 году Прасковья заболела. Ее недуг проявлялся в головных болях, головокружении, кашле и боли в груди. Вынужденная покинуть сцену, она в последний раз спела 25 апреля в день своего двадцативосьмилетия. Николай закрыл свой театр и в 1798 году дал Прасковье вольную. Позже он так это объяснил:
«Я питал к ней чувствования самые нежные, самые страстные. Долгое время наблюдал я свойства и качества ее: и нашел украшенный добродетелью разум, искренность, человеколюбие, постоянство, верность, нашел в ней привязанность к святой вере и усерднейшее Богопочитание. Сии качества пленили меня больше, нежели красота ее, ибо они сильнее всех внешних прелестей и чрезвычайно редки. Они заставили меня попрать светское предубеждение в рассуждении знатности рода и избрать ее своею супругою».
Шереметьев предложил ей стать его женой. Это была революционная идея для своего времени. Ни один дворянин такого высокого положения, как Николай, никогда не женился на женщине, родившейся в семье крепостных. К чему мог привести брак между одним из богатейших аристократов России и крепостной, пускай теперь и свободной? Николай проигнорировал все возможные последствия и пошел до конца. 4 ноября 1801 года он обвенчался с Прасковьей. 3 февраля 1803 года в возрасте тридцати четырех лет она родила своего единственного сына. Три недели спустя утром 23 февраля Прасковья умерла. Городская знать, взбешенная тем, что Николай женился на бывшей крепостной, отказалась присутствовать на похоронах. Не было там и Николая – убитый горем, он не смог встать с постели. Шесть лет спустя он умер в возрасте пятидесяти семи лет и был похоронен рядом с ней в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге. Их сын Дмитрий, единственный законный ребенок, унаследовал владения Шереметьевых.
Эта история стала легендой. Говорят, что в 1855 году, праправнук Екатерины, царь Александр II, гулял в Кусково с Дмитрием и выслушал рассказ Дмитрия о его матери, Прасковье. Вскоре же после этого, согласно семейной истории, царь издал указ, который в 1861 году освободил всех крепостных в России. В 1863 году манифест Авраама Линкольна об освобождении рабов дал свободу черным рабам Америки.
48
«Госпожа Орлова никогда не будет императрицей Российской»
В первый год правления Екатерины Григорий Орлов всегда был рядом с ней. Он носил алый мундир, а на груди – эмблему императорской благосклонности, портрет Екатерины, усыпанный бриллиантами. Императрица любила его как мужчину и как героя, который вместе со своими братьями возвел ее на престол. Изо всех четырех мужчин, с которыми она спала, Орлов дарил ей наибольшее физическое удовольствие. Он ездил в императорском экипаже рядом с императрицей, пока представители знатнейших дворянских семей сопровождали их в своих каретах или верхом. Люди, желавшие сделать карьеру при дворе, искали его покровительства.
Но далеко не все любили Орлова. Некоторые (в их число входила и княгиня Дашкова) были возмущены его недостаточно высоким происхождением, его внезапным возвышением и не всегда изысканными манерами. Екатерина знала, что многие знатные дворяне избегали его и его братьев. Понимая это, она делала все, чтобы сгладить острые углы в поведении Григория и превратить его в знатного вельможу. Она наняла для него учителя французского, чтобы он освоил язык, на котором разговаривал русский высший свет, но это предприятие оказалось практически безуспешным. В своем письме Понятовскому Екатерина пыталась описать ситуацию, в которой оказалась: «Мужчины, которые окружают меня, необразованны, но я в долгу перед ними за то положение, которое теперь занимаю. Они храбры и честны, и я знаю, что они меня никогда не предадут».