60

влъци грозу въсрожатъ по яругамъ. „Въсрожатъ“ — повидимому, тоже, что „въсрошатъ“, „въсрашатъ“, „въсорошаютъ“ — взъерошивают, возбуждают

61

лисици брешутъ на чръленыя щиты. Русские щиты XII в. были легкие деревянные, миндалевидной или овальной формы, оковывавшиеся железом. Черлень, в которую были окрашены щиты русских, — первоначально была яркой розово-красной краской, изготовлявшейся из особого насекомого — червеца (coccus polonicus). Об этом червеце сообщает русский академик Паллас в описании своего путешествия по России (1768—1774 гг.) (см. цитацию у В. А. Щавинского. Очерки по истории техники живописи и технологии красок в древней Руси. М. — Л., 1935, стр. 100—101). Впоследствии (в XVI—XVII вв.) черлень натуральная с ее характерным интенсивным яркорозово-красным цветом заменялась различными дешевыми суррогатами. Под влиянием этих суррогатов изменились и представления о цвете черлени. Как цветовой термин черлень уже в XVI—XVII вв. означает краску более темного оттенка. О яркорозово-красной окраске русских щитов дает представление следующее место Ипатьевской летописи, где щиты русских воинов на смотру, который устроил им Даниил Галицкий, сравниваются с зарей; из-за них как восходящее солнце блестят светлые шлемы воинов: „щите же их яко зоря бе, шолом же их яко солнцю восходящу, копиемь же их дрьжащим в руках яко тръсти мнози, стрелцемь же обапол (по бокам) идущим, и держащим в руках рожаници (луки, — Д. Л.) свое, и наложившим на не стрелы своя противу ратным“ (Ипатьевская летопись под 1151 г.).

62

О Руская земле! Что разумеется здесь под „Руской землей“: Русь ли страна, или русское войско Игоря? Комментаторы по-разному отвечают на этот вопрос. „Русская земля“ в смысле войска, действительно, встречается в летописях и документах, однако только в тех случаях, когда русское войско представляло всю Русскую землю, когда в нем участвовали дружины многих русских княжеств. Игорево войско, однако, всей Русской земли не представляло, поэтому предполагаем, что речь здесь идет о Русской стране, скрывшейся за пограничным „шеломянем“ — холмом.

63

О Руская земле! Уже за шеломянемъ еси! Это лирическое восклицание, которым автор „Слова“ прерывает свое повествование, напоминает по своей форме отдельные элементы народных плачей, очень часто начинающихся со слова „уже“. Ср. плач владимирцев по Андрее Боголюбском: „И поча весь народ плача молвити: «Уже ли Киеву поеха, господине, в ту церковь, теми Золотыми вороты...»“ (Ипатьевская летопись под 1175 г.); ср. плач новгородцев по Мстиславе Ростиславиче: „И тако молвяху плачющеся: «Уже не можем, господине, поехати с тобою на иную землю...»“ (Синодальный список Новгородской первой летописи под 1178 г.); ср. также плач „лепших людей“ по Владимире Волынском: „уже бо солнце наше зайде ны и во обиде всем остахом“ (Ипатьевская летопись под 1288 г.) и т. д. В „Слове о полку Игореве“ сожаления автора начинаются с этого же народного „уже“: „Уже бо бѣды его пасетъ птиць по дубию“; „Уже бо, братие, не веселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла“; „Жены руския въсплакашась аркучи: «Уже намъ своихъ милыхъ ладъ ни мыслию смыслити, ни думою сдумати...»“, „Уже дьскы безъ кнѣса в моемъ теремѣ златовръсѣмъ“; „И ркоша бояре князю: «Уже, княже, туга умь полонила... Уже соколома крильца припѣшали поганыхъ саблями“; „Уже снесеся хула на хвалу; уже тресну нужда на волю; уже връжеся дивь на землю“; „А мы уже, дружина, жадни веселия“; „А уже не вижду власти сильнаго, и богатаго, и многовоя брата моего, Ярослава“; „Нъ уже, княже Игорю, утръпѣ солнцю свѣтъ“; „Уже бо Сула не течетъ сребреными струями къ граду Переяславлю“; „Ярославли и все внуци Всеславли! Уже понизите стязи свои, вонзите свои мечи вережени. Уже бо выскочисте изъ дѣдней славѣ“.

64

за шеломянемъ. „Шеломя“ — холм или гора. В более узком значении „шеломянем“ называлась какая-то возвышенность, находившаяся на обычном пути русских войск в Половецкую степь. Ср. „яко же бе к вечеру и тако поиде Гюрги за шоломя с полкы своими“ (Ипатьевская летопись под 1151 г.); „Наворопници же, перешедше Хорол, взиидоша на шоломя, глядающе, кде узрят ѐ; Коньчак же стоял у лузе (в лугах, — Д. Л.), его же едуще по шоломени, оминуша“ (там же под 1185 г.). К. В. Кудряшов полагает, что „шеломя“ „Слова о полку Игореве“ — Изюмский курган у Северского Донца в районе Изюмского перевоза (см. главу „Слово о полку Игореве“ в книге К. В. Кудряшова „Половецкая степь“, М., 1948).

65

Заря свѣтъ запала. Мъгла поля покрыла. О чем здесь идет речь: об утренней заре или о вечерней; о „мгле“ — утреннем тумане или „мгле“ ночной? К утру или к вечеру относятся и предшествующие слова: „длъго ночь мрькнетъ“? На вопросы эти исследователи отвечали по-различному. Обращу здесь внимание на одно весьма важное обстоятельство: „Слово о полку Игореве“ и вся древнерусская литература в целом не знает статического пейзажа; пейзаж в произведениях древней русской литературы всегда динамический. Описываются изменения пейзажа: например движение надвигающейся грозы; описываются действия природы: например, Донец стелет Игорю постель, одевает его туманами, стережет его чайками, гоголями, чернедями. И в данном случае описывается, очевидно, не какой-либо определенный час утра или вечера, а „движение“ ночи — от вечерней зари и до утреннего говора галок. В этом описании подчеркнута томительная длительность бессонной ночи накануне сражения. Следовательно, слова „длъго ночь мрькнетъ“ означают: „долго смеркается ночь“. Слова „заря свѣтъ запала“ означают „заря свет уронила“, заря погасла. Слова „мъгла поля покрыла“ означают то же, что и в современном русском языке. После этого переход к утру: ночной соловьиный щекот замолк, пробудился утренний говор галок (галки ночью не кричат). С наступлением утра русские построились в боевой порядок с плотно составленными щитами („перегородили поля щитами“), приготовившись искать себе честь, а князю славу.

66

Русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша, ищучи себѣ чти, а князю славы. Русские перегородили своими красными щитами поля не для того, чтобы за ними расположиться лагерем, как думают некоторые комментаторы (щиты, поставленные оградой, вряд ли могли служить защитой от чего бы то ни было), а чтобы „искать себе чести, а князю славы“, т. е. двинуться в битву. Следующее затем описание битвы, начавшейся рано утром в пятницу, не новая картина, а продолжение той же. Боевой порядок русских, выстраивавшихся с плотно сомкнутыми щитами, отчетливо описан у Льва Дьякона: когда греки подошли к Доростолу, русские вышли им навстречу, „сомкнув щиты и копья, наподобие стены“ („История“ Льва Дьякона и другие сочинения византийских писателей. Перевод Д. Попова, СПб., 1820, стр. 87).

67

Съ зарания въ пятокъ. Битва началась утром в пятницу. См. об этом в Ипатьевской летописи под 1185 г.: „заутра же пятъку наставшу, во обеднее веремя, усретоша полкы половецькие“.

68

потопташа поганыя плъкы половецкыя. Что означает здесь слово „потопташа“? Е. В. Барсов неправильно сопоставляет это выражение с некоторыми местами из русского перевода Повести о разорении Иерусалима, Иосифа Флавия: „мнози потоптани быша друг от друга“, „побежаша тъпчющеся“ (Слово о полку Игореве, как художественный памятник киевской дружинной Руси, т. I. М., 1887, стр. 264). На самом деле выражение „потопташа“ — военный термин древней Руси, означающий „рассеяли боевые порядки“, „разрушили боевое построение полков“. Приведем примеры: „и абье Мьстислав сшибеся с полкы их, и потопташа середний полк“ (Ипатьевская летопись под 1174 г.); „половци же, видивше, устремишася на не и сразишася с ними, Русь же потопташа ѐ; половци же бегаюче перед Русью потопоша мнозе в Черторыи“ (там же под 1180 г.); „и посла Всеволод Рязаньский князи, и вогнаша в товары Святославле и потопташа ѐ, а инех изоимаша, а другие изсекоша“ (там же); „и удариша ляхове с Русью, и потопташа ляхове Русь“ (там же под 1195 г.); „полочани... удариша в тыл полка Мьстиславля и потопташа ѝ“ (там же под 1195 г.), „тъгда же Ярун съступися с ними, хотя битися и побегоша, не успевъше ничтоже, половци назад и потъпташа бежаще станы русскых князь“ (Синодальный список Новгородской первой летописи под 1224 г.).

69