Неудовлетворенность культурой немедленно вызвала громкий резонанс и получила множественные отклики как психоаналитиков, так и широкой публики. Одним из последствий этой публикации стало возобновление спора среди психоаналитиков о влечении к смерти, поскольку Фрейд говорит о нем уже не как о гипотезе, но как об очевидном и существенном явлении. Однако даже его самые близкие ученики не поддержали его. Например, Джонс видел в переходе от понятия агрессии к понятию влечения к смерти неоправданное обобщение, в то время как Пфистер считал, что речь идет о простой метафоре, использованной Фрейдом для обозначения жизненной силы.

В связи с развитием ядерного оружия вероятность, что люди полностью уничтожат друг друга, о которой предупреждал Фрейд на последней странице, обрела особое звучание. Вследствие этого перед лицом растущей опасности некоторые психоаналитики, желая, чтобы их голос был услышан, объединились в две организации. Одна – английская – называется «Psychoanalysts and the Prevention of Nuclear War (PPNW)» («Психоаналитики против ядерной войны»), а другая – международная – «International Psychoanalysts against Nuclear war» (IPANW) («Международная психоаналитическая организация против ядерной войны»). Разумеется, после распада СССР и окончания холодной войны расклад изменился, но несущественно. Говоря об этих психоаналитиках, хочу выделить позицию Ханны Сигал, поскольку она способствовала нарушению заговора молчания не только вокруг ядерного холокоста, но и других многочисленных опасностей, угрожающих нашей цивилизации. Ее взгляды сложились в процессе психоаналитического исследования психоза и функционирования групп. Она пишет: «Если бы индивиды вели себя так же, как группы, их бы признали сумасшедшими» (Segal, 2002, p. 33–35). Она полагает также, что во время холодной войны «базовая презумпция» (по Биону) состояла в том, что война невозможна, так как все главные действующие лица слишком боятся тотального разрушения.

Сегодня квазиравновесие, существовавшее между советским блоком и Западом во главе с США, разрушено, а миф об американской неуязвимости серьезно пошатнулся 11 сентября 2001 г., следствием этого стали зашкаливающая тревога, страх и, может быть, чувство вины. Вот анализ Ханны Сигал: «Я полагаю, что 11 сентября очень символично. Мы оказались ввергнуты в мир фрагментации, временами – тотального распада и психотического ужаса, а также в великое замешательство: кто же наши друзья? Кто наши враги? С какой стороны последует нападение? <.. > Есть ли враги среди нас? <.> Речь идет о самом примитивном ужасе в нашем личном развитии, не об обычной смерти, но в некотором роде о распаде личности, разъедаемой враждебностью. И положение становится много хуже, когда в уравнение вводят Бога. Ожидание Армагеддона[21] христианскими фундаменталистами разделяют сегодня фундаменталисты исламские. Нашему разуму угрожает внутренний мир, исполненный бреда всемогущества, абсолютного зла и святости. К несчастью, мы должны принимать в расчет и Золотого тельца» (Segal, 2002, p. 35).

• НОВЫЙ ЦИКЛ ЛЕКЦИЙ ПО ВВЕДЕНИЮ В ПСИХОАНАЛИЗ (1933a [1932])

В 1932 г., спустя два года после публикации Неудовлетворенности культурой, Фрейд пишет продолжение серии публичных лекций, прочитанных в 1916 и 1917 гг. в Венском университете и опубликованных под названием Лекции по введению в психоанализ (1916-1917a). Так же, как лекции 1916–1917 гг. дали Фрейду возможность сделать ретроспективный обзор развития психоанализа с самого начала и до 1915 г., Новый цикл лекций стал для него возможностью обновить теорию в свете разработок, последовавших за «поворотом 1920-х годов». Труд 1932 г., таким образом, явился для Фрейда способом открыть новую страницу, страницу завершающего этапа жизни.

Чтобы показать преемственность между лекциями 1916–1917 гг. и Новым циклом лекций, опубликованным в 1933 г., Фрейд продолжает непрерывную нумерацию глав, так что первая глава Новых лекций становится «главой XXIX». В предисловии Фрейд предупреждает читателя, что его болезнь помешала прочитать курс лекций публично, как он поступил в первый раз, поэтому он обращается к воображаемым слушателям. Но труд 1933 г. заинтересовал не ту публику, что в 1916–1917 гг. В 1932 г. Фрейд имеет дело с публикой искушенной, уже знакомой с его предыдущими концепциями. Так же обстоит дело и сегодня, поскольку, чтобы оценить то новое, что Фрейд вносит в свои концепции, читатель должен уже хорошо знать историю развития психоанализа. Это специальный труд, который во многом зависит от интерпретации. В тех рамках, которые я установил для себя, упомяну только несколько моментов. Например, лекция XXIX посвящена тому, чтобы включить в концепцию бессознательного недавно появившиеся понятия Я, Оно и Сверх-Я. Начиная с 1933 г. Фрейд более не рассматривает бессознательное как инстанцию – как раньше – «Бессознательное», но как качество – быть «бессознательным». Именно в этом сочинении Фрейд резюмирует цель анализа ставшей знаменитой формулой: «Там, где было Оно, должно стать Я» (р. 110 [163], «Wo Es war, soil Ich werden» – GW, XV, р. 86). В лекции XXXIII, посвященной женственности, Фрейд подчеркивает роль доэдипаль-ной привязанности девочки к матери, а также значение физического (телесного) ухода – важной части ранней связи с матерью. В завершение он признает, что женщина остается «загадкой» для психоанализа.