Место сепарационной тревоги в теориях объектных отношений

В следующие десятилетия идеи, представленные Фрейдом, получили развитие в заметных работах, принадлежавших главным образом психоаналитикам, уделявшим особое внимание периоду раннего детства и превращениям тревоги сепарации и утраты в рамках теории объектных отношений (Manzano, 1989). Хотя явления, связанные с тревогой сепарации и утраты объекта, в разной степени встречаются в процессе анализа у всех анализируемых, первыми, кто этим заинтересовался, стали психоаналитики, работавшие с детьми, нарциссическими пациентами и психотиками. Рассмотрим вкратце основные моменты этого развития.

У М. Кляйн сепарационная тревога вписывается в рамки ее собственной концепции объектных отношений и ее теории тревоги. Для нее первая тревога ребенка – страх быть уничтоженным влечением к смерти (аннигиляции), поэтому это влечение проецируется вовне и образует фантазию о плохом объекте, который угрожает Я извне. Надо отметить, что страх аннигиляции, описанный М. Кляйн, в чем-то схож с первой переживаемой Я ситуацией опасности, описанной Фрейдом в 1926 г., т. е. соответствует страху оказаться переполненным чрезмерным и неукротимым возбуждением. По мнению М. Кляйн, каждый ребенок в течение своего развития сталкивается с ситуациями сепарации и утраты, которые могут вызвать две формы тревоги: тревогу преследования, т. е. страх быть уничтоженным плохим объектом, относящийся к параниодно-шизоидной позиции, и депрессивная тревога повредить объект и потерять его, которая относится к депрессивной позиции. По мнению Кляйн, отнятие от груди является прототипом всех дальнейших потерь. По мере развития ребенка эти потери все меньше и меньше переживаются в режиме преследования и все больше и больше в депрессивной форме; в ходе дальнейшего существования всякий раз, как происходит потеря, депрессивные чувства реактивируются. В клинической практике М. Кляйн рассматривает реакции на сепарацию как активирующие параноидные и депрессивные тревоги. Кляйнианские и посткляйнианские аналитики придают большое значение подробному и точному анализу фантазий так же, как производным влечений и защитам, возникающим в переносе, в ходе аналитического взаимодействия (Quinodoz, 1991).

Что касается Анны Фрейд, она не рассматривает отношение между тревогой и сепарацией в своих первых трудах, но обращается к этому вопросу, когда начинает наблюдать за младенцами, потерявшими родителей во время войны (Freud A. and Burlingham, 1943). В дальнейшем она рассматривает проблему сепарационной тревоги у детей в клиническом и теоретическом плане и описывает различные формы тревоги у детей в первые годы жизни, в том числе сепарационную тревогу. Каждая форма тревоги, по ее мнению, характерна для определенной стадии развития объектных отношений (1965). Реакции, вызванные перерывами в ходе анализа, представляют большой интерес для А. Фрейд, так как они показывают, какой стадии развития достиг ребенок, а также точку максимальной возможной регрессии, освещая природу его психической организации. Например, если ребенок еще не достиг стадии константности объекта, аналитик не может занять значительное место в его внутреннем мире.

Работы Рене Спица о последствиях сепарации основаны, прежде всего, на наблюдении ситуаций утраты и сепарации с реальным объектом. Выводы, которые он делает о психическом развитии ребенка и взрослого, близки к выводам Анны Фрейд. Интерес Спица главным образом направлен на «тревогу восьмого месяца», т. е. тревогу ребенка, который реагирует на отсутствие матери, когда замечает лицо чужого человека, а также на «аналитическую депрессию», которая появляется, когда сепарация с матерью происходит слишком рано: лишенный матери младенец не развивается ни физически, ни психически и регрессирует иногда до того, что умирает (Spitz, 1957, 1965).

По мнению Д. В. Винникотта, расстройства на уровне «первичного эмоционального развития», например чрезмерная тревога сепарации, – это признак нарушений отношения матери и ребенка в первые месяцы жизни. По его мнению, первичное развитие младенца полностью зависит от материнской заботы, или холдинга. Он описывает, как в процессе созревания ребенок постепенно развивает свою «способность быть в одиночестве». Постепенно фасилитирующая среда, поддерживающая его Я, интроецируется и ребенок обретает способность оставаться действительно в одиночестве, хотя бессознательно у него всегда сохраняется внутреннее ощущение присутствия, репрезентирующее мать и ее заботу о ребенке (1958).

По мнению М. Малер, сепарационная тревога возникает в ходе нормального детского развития в конце симбиотического периода, к 12–18 месяцам, т. е. относительно поздно, когда начинается борьба за индивидуацию (Mahler, Pine, Bergman, 1975). Малер различает момент биологического рождения и более поздний момент психологического рождения, последний она называет процессом сепарации-индивидуации. Решающие этапы сепарации-индивидуации происходят в раннем детстве, но этот конфликт остается актуальным на протяжении всего существования, на каждом новом этапе жизни реактивируя тревожное ощущение сепарации и подвергая испытанию чувство идентичности.

Наконец для любого психоаналитика, который изучает проблему тревоги, в особенности сепарационную тревогу и страх утраты объекта, основным источником остаются произведения Д. Боулби (Bowlby, 1969, 1973, 1980), хотя его выводы и оспаривают с психоаналитической точки зрения. Стремясь преодолеть противоречия и споры, он выдвигает действительно новую теорию, которая, с его точки зрения, является общим знаменателем всех теорий, которые он рассмотрел. Для Боулби привязанность – инстинктивное поведение: ребенок привязывается не к лицу, которое его кормит, а к тому, кто чаще всего с ним взаимодействует, и привязанность ребенка к матери развивается или не развивается в зависимости от степени достигнутого взаимопонимания. Между тем некоторые основные понятия психоанализа у Боулби отсутствуют, например понятия влечений и защит, бессознательных фантазий или детского опыта, которые воспроизводятся во взрослой жизни в ситуации переноса и т. д. Тем не менее заслуга его в том, что вопросы, которые он вынес на рассмотрение, стимулируют интерес психоаналитиков к основной проблеме, которой до появления его работ не уделяли достаточного внимания.