Парень повернул к нам испуганное лицо, привстал и хлестнул по крупу каурой лошади кнутом.

Я во все глаза смотрел на покачивавшийся вдали темно-синий экипаж. Вялого состояния, как не бывало. Силы вернулись, азарт зашкаливал, варианты задержания узколицего дворянчика так и мелькали в мозгу. Раздумывая над этим, я несколько отвлекся.

– Смотри, к нему подсаживается еще кто-то! – толкнул меня в бок Карпин.

И точно, на углу Воронежской и Усманской в темно-синюю пролетку сел среднего роста человек с военной выправкой. Сиденье пролеток было рассчитано на двух седоков, но на специальной откидной скамеечке спиной к извозчику мог разместиться и третий. Легкий экипаж возобновил движение, свернул за угол и покатил по Усманской.

– Слушай, Нечаев, – предложил Карпин. – А вдруг эти двое едут на сходку?.. Чуешь? Накроем всех!

Намек товарища пришелся мне по душе. Почему бы не проследить за Алексом и его спутником? Может, они и впрямь направляются на сходку? Возьмем главных участников заговора разом! Вот будет потеха!

– Думаю, ты прав, – сказал я Карпину. – Проследим за ними, куда бы они ни ехали… Эй, приятель! – Я толкнул возницу в спину. – Поезжай так, чтобы все время держать ту пролетку в поле зрения. Шибко не гони. Что б они не догадались, что мы их преследуем. Ясно?

– Да понял все, – буркнул парень, не оборачиваясь.

Темно-синий экипаж проехал Усманскую до конца, миновал бесплановые места и повернул к реке. Сомнений быть не могло: Алекс и его спутник направлялись к мосту. Но там же милицейский пост! Их непременно опознают!.. Ничуть не бывало. Задержавшись у поста всего на несколько секунд, пролетка въехала на мост и застучала по нему колесами. Остановились у поста и мы для проверки документов.

– Кто в пролетке? – спросил я у молодого милиционера, кивая на громыхавший по мосту экипаж.

– По документам, замкоменданта Петродара с помощником.

Мы с Карпиным переглянулись.

– Ты уверен, что это Алекс? – снова усомнился он.

– Документы можно подделать. Поехали!

Признаться, у меня были сомнения, что в пролетке тот самый дворянчик, за которым охочусь все последнее время. Но когда легкий экипаж оказался на другом берегу и покатил по проселочной дороге к лесному массиву, все сомнения отпали. Пришла непоколебимая уверенность, что седок с военной выправкой – это Леонид Николаевич, глава петродарских мятежников! И едет он на встречу с эмиссаром Мамантова, о чем упоминалось на вчерашней сходке. Я повернул голову к Карпину, чтобы поделиться с ним этим открытием, но изменил решение. Мне вдруг припомнились сетования Светловского об утечке информации из Угро, странная неточная стрельба Карпина в вечер посещения курзала, то, как он упустил Белого на дне рождения Лаврова. Как-то спросил меня, как идет расследование хищения ценностей из имения Заградского, не вышли ли мы со Светловским на след похитителей. Не был я до конца уверен в своем напарнике. Ну, не был, и все тут! И надо же, именно сегодня он составил мне компанию! В самый, возможно, ответственный день… Постой, а, может, я себя просто накручиваю? Может, Карпин и не причем… Ладно, буду с ним настороже, а там поглядим.

Сгущались сумерки. Спустя некоторое время темно-синяя пролетка, преодолев открытое пространство, скрылась в лесу. Вскоре и наш экипаж оказался под покровом векового бора. Замелькали сосны, огромные дубы, березы, ольха с вкраплениями осины. Крепко запахло грибами, опавшей листвой, смолистой хвоей. На вершине высокой сосны ворковал дикий голубь, пели дрозды, где-то в чащобе ухнул и отчаянно захохотал филин. Над деревьями, рассекая крыльями воздух, пролетела стая диких уток, мелькнул длинноклювый кулик.

Через полчаса извилистая лесная дорога привела нас к огороженной корявым горбылем прогалине, занятой замшелым бревенчатым домиком и несколькими хозяйственными постройками. Пролетка, за которой мы следовали от самой Дворянской, стояла у ветхого, покосившегося крыльца. Впряженная в нее гнедая лошадь, склонив голову к земле, спокойно жевала сено.

– Куда это мы приволоклись? – спросил Карпин у извозчика.

– Лесной кордон, – буркнул тот.

– Ты что, здесь уже был? – спросил я.