Маркин склонился над Рукавишниковым и пощупал пульс на его шее.

– Похоже, наповал.

– Тальский стрелял в нас практически в упор, – пояснил я.

– Значит, покойник. Пуля у маузера тяжела, а Тальский редко промахивается.

Открыв саквояж с драгоценностями, я начал вкратце рассказывать ему обо всех важных фактах.

– Не верьте ему, Илья Григорьевич, – послышался за дверью голос продажного зама. – Вранье! Нечаев убедил Рукавишникова оклеветать меня. Я и какие-то грабители! Вы что, повелись на эту чушь?.. Нечаев выстрелил первым. Он мстит мне за то, что Лидия не может забыть меня.

– Выходите, Лев Иосифович, разберемся, – сказал Маркин.

– Неудобно через дверь-то толковать, – усмехнулся Светловский, подмигнув мне.

Ключ в скважине повернулся, и Тальский, держа маузер в левой руке, а правой – зажимая слегка кровоточащее левое плечо, вышел в коридор.

– Так что я ни в чем не виноват, – сказал он, принимая все тот же свойственный ему независимый, отчасти надменный вид. – Товарищ Светловский, прошу вас, уймите своего не в меру прыткого подопечного!.. Позовите сюда доктора Журкина!

От такой изворотливости, смешанной с беспардонной наглостью, у меня потемнело в глазах. Я перекинул наган в левую руку, рванулся вперед и врезал Тальскому по челюсти. Он с грохотом рухнул на пол, черный маузер отлетел от него на десяток метров. Мне захотелось добавить ему еще и с носка, но меня вовремя удержали. Пока соперник пребывал в нокауте, я немного остыл и сказал Маркину:

– Проверьте его карманы, и вам все станет ясно.

Начальник милиции прислушался к моему совету и пошарил в карманах кожаной куртки своего зама.

– Пусто, – развел он руками.

– Проверьте ящики стола в его кабинете.

Через минуту Маркин вышел из кабинета с целой пригоршней блестящих драгоценностей – колец, печаток, цепочек, сережек и брошек.

– Однако! – покачал он головой, посматривая на Тальского, который стал подавать признаки жизни.

– Товарищ Маркин, – сказал я. – Рукавишникову в грабежах помогали милиционер Кругликов и бывший мещанин Cелезнев. Кругликов, кстати, помог «монастырским» умыкнуть ящики с ценностями Заградского, когда обоз притормозил у городского постоялого двора.

Тальский зашевелился на полу, без помощи сел и откинулся спиной на стену.

– Говори, подонок, где притон «монастырских»? – подступил к нему Маркин.