Глава 22

Жители города, встречавшиеся на пути, останавливались и с удивлением смотрели нам вслед. Некоторые, кивая на нас головами, оживленно комментировали событие:

– Ты смотри, кажись, Рукавишникова повязали!

– Он же сам из милиции!

– Видать, влип, не прокрутился.

Часовой у дверей милицейского здания, хлопая глазами, молча уставился на связанного Рукавишникова.

– Товарищ Маркин у себя? – cпросил я.

– Ага! – только и смог cказать он, продолжая таращиться на своего сослуживца.

Еще по дороге я решил отвести задержанного не к нам, на второй этаж, а сразу к Маркину, чтобы он, не мешкая, предпринял меры в отношении своего двуличного зама. Но именно в тот момент, когда мы подходили к кабинету с табличкой «Начальник милиции», открылась соседняя дверь, и в коридор вышел Тальский. Ситуация была оценена им мгновенно. Он выхватил из кобуры свой маузер и открыл стрельбу. Первая пуля свистнула у меня над головой, вторая попала в Рукавишникова. Тот, охнув, дернулся всем телом и медленно осел на пол. Тут же заработал мой наган. Бросив саквояж, я выпустил в продажного представителя порядка две пули, но лишь слегка ранил его. Он шмыгнул обратно в свой кабинет и хлопнул дверью, закрыв ее на ключ. Я крикнул часовому, заглянувшему внутрь, стеречь Тальского у окна.

– Будет сделано! – ответствовал он. – Я мигом!

Между тем в коридор высыпала целая прорва милиционеров. Они бежали ко мне, сжимая оружие и переговариваясь между собой:

– Что случилось?

– Почему стрельба?

– Что тут происходит?

Точно такие же вопросы были у Маркина, открывшего дверь своего кабинета, и Светловского, спустившегося со второго этажа.

– Данила, с тобой се в порядке? – c тревогой в голосе спросил мой начальник.

– Все хорошо, Григорий Иваныч, не беспокойтесь.