Ревность, враждебность… вокалист – это танцующий медведь, главная обезьянка, и иногда другим членам группы трудно с этим справиться. Они знают, что без фронтмена обойтись нельзя. Конечно, им было весело шутить на эту тему, но каждый раз, когда они показывали на меня пальцем, три пальца указывали на них обратно. Как говорит Ужасный Тед: «Пусть жарят зефир на пламени из моей задницы». Но только если поделятся со мной! Музыкальные вкусняшки… ректальный деликатес.

А как насчет НИ3? Так Том, Брэд и Джоуи назвали себя в статье Rolling Stone… гордые инициалы фразы «Наименее интересная тройка». Подожди-ка минутку. Возьмем, к примеру, Тома Хэмилтона. Три года назад у нас был тур, и однажды я такой:

– Том, прошло ебаных тридцать лет. Ты хоть раз говорил в микрофон?

Ответом мне было звучное… «никогда».

– Тебе не кажется, что пора уже нарушить это молчание? Выйди и скажи что-нибудь. Я тебя представлю. Скажи просто для галочки.

Он так и сделал. И я уж не говорю про тот вечер, когда я взял черный маркер, встал за Томом и обвел его ботинки, а когда он подошел к краю сцены, я сказал:

– Угадай, где ты стоял последние полчаса?

– Где? – спрашивает он.

– Там! – показываю я на пол.

Том, как и его легендарные предшественники, Билл Уаймен и Джон Энтсвил… так и не сдвинулся с места, как величественный натюрморт. Но зато он сдвинул тогда двадцать тысяч фанатов своим интро к Sweet E. А что он делает с басами в Hole in My Soul!

Я живу на хвосте кометы и должен признать, что знаю всем своим «я» во мне, своим сердцем в сердце, что не стоял бы ЗДЕСЬ, если бы не те, кто меня окружает. Они сами называли себя «НИ3», не я. Я же рискнул и стал мальчиком с плаката, магнитом для чужих страхов, сомнений и комплексов. Это все часть прекрасного утверждения, которое говорят обо мне все люди в моей жизни, но они – не я, и они не знают, где я был или что сделал, чтобы стать этой отвратительной, подлой, маниакальной фигурой, которую все так ненавидят.

Когда ты в группе, фанаты постоянно дарят тебе подарки, так? Когда люди в форме говорят на таможне: «Сэр, в вашем багаже, кажется, лежит пакетик фольги с контрабандным веществом и нам придется бросить вас в одну из наших темниц на девяносто девять лет», ты можешь ответить: «А что это? Никогда в жизни не прикасался к этой дряни. А, наверное, это от какого-то чокнутого фаната». Так мы перевозили наше ракетное топливо. Бросали десяток граммов кокаина в конверт, на внешней стороне писали большими каракулями: «Вы охуенные! Aerosmith рулит! А это просто знак моей любви. [подпись] Двейн» и засовывали его в барабаны. Как же мы любим наших фанатов.