С жизнью надо считаться. С зимой надо считаться. Для холода нужно что-нибудь теплое. Рождение ребенка? Шот «Джека Дэниелса», чтобы отпраздновать. Вино… кровь Христа. Но для меня существовала только ЭЙФОРИЯ. Почему? Воспоминания об эйфории зависят не только от наркотиков. Тут замешаны детство и лучшие воспоминания тех времен – вот что приносит эйфория. Aerosmith принимали наркотики. Могут ли они опустить тебя на дно? Да. Но в чем весь смысл жизни? Наблюдать, как рождаются киты; держать на руках крольчонка; получать нового щенка на Рождество… это чувство ПРЕКРАСНОГО. Это все, чего действительно хотят люди. Говорят, что у тебя всегда есть выбор между страхом и любовью. Я верю. Но все, что нам правда нужно под конец длинного и сложного дня, – быть обласканными, достичь оргазма, заняться любовью и быть счастливыми. И это эйфория…
К тому времени, когда начал вырисовываться второй альбом, мы все были независимы. Мы больше не делились наркотой; каждый чувствовал себя богом, способным на что угодно. Мы штурмовали Америку – три шоу подряд – каждый вечер устраивали встречи (это когда группа быстро болтает и пожимает руки фанатам, которым удалось пройти за кулисы после шоу благодаря местной радиостанции), давали теле- и радиоинтервью в каждом городе наших туров. Примерно тогда ситуация конкретно начала выходить из-под контроля, но никто этого не заметил, потому что нам было слишком весело. Сначала наркотики казались абсолютной необходимостью. Нам приходилось быть под кайфом, чтобы выжить, потому что ни у кого не может быть такой сверхъестественной выносливости и энтузиазма.
Когда пришло время записывать второй альбом, Get Your Wings, в 1973 году, Боб Эзрин, продюсер Элиса Купера, должен был стать и нашим продюсером – а это значило, что теперь мы были в большой лиге, на что и намекало название альбома. И вот мы готовились к великому моменту… И тогда пришел Боб Эзрин, послушал нас и написал: «Они не готовы». Я видел эту записку, достал откуда-то. Я до сих пор иногда ее достаю, читаю, и из ушей валит пар. Но Джек Дуглас, который тогда был помощником Эзрина, тоже нас послушал, и ему мы понравились. Он сказал Эзрину, что в будущем мы станем Группой Америки. Джек Дуглас, ебаный провидец!
Слава сводит людей с ума – не говоря уже о наркотиках. Но наркотики не были для меня чем-то новым.
И Эзрин сказал: «Ну, Джек, если хочешь их взять, бери сам». И так у Джека Дугласа появилась работа – мы! – разве не здорово! Естественно, на первой встрече с Джеком мы были слегка обижены. Я думал: «Эзрин думает, что мы не готовы, ну и идите на хуй, ребята!» Я понимал, что мы готовы, потому что знал, какие мы. Вообще-то, тогда никто ничего не знал. Но если ты все-таки побеждаешь, то всегда можешь утверждать: «Понимаешь? Я знал».
С помощью наркотиков мы записывались, ездили в туры, отрывались, трахались – да вообще все подряд. Но мы уже тогда понимали, что у всего этого есть темная сторона, как в песне Same Old Song and Dance («Знакомые песня и танец»).
Gotcha with the cocaine they found with your gunNo smoothy face lawyer to getcha undoneSay love ain’t the same on the south side of townYou could look, but you ain’t gonna find it aroundIt’s the same old story, same old song and dance, my friendIt’s the same old story, same old storysame old song and danceFate comes a-knockin’, doors start lockin’Your old-time connection, change your directionAin’t gonna change it, can’t rearrange itCan’t stand the pain when it’s all the same to you, my friendТы попался с кокаином, который лежал рядом с пушкойИ хитрый адвокат не сможет тебя отмазатьПонимаешь, на юге города любовь совсем не такаяМожешь искать, но все равно не найдешьЗнакомая история, знакомые песня и танец, друг мойЗнакомая история, знакомая история, знакомые песня и танецСудьба стучит в двери, и они закрываютсяТвои старые знакомые, смени направлениеНо ты ничего не поменяешь и не сможешь исправитьТы не вытерпишь боль, если тебе все равно, друг мойЯ уже очень давно думал о песне Seasons of Wither, но у меня рождались более зловещие треки типа Lord of the Thighs, из-за убогого района, в котором мы записывали альбом. Lord of the Thighs была о сутенере и дикой жизни на улице…
Well, well, Lordie my God,What do we got here?She’s flashin’ cross the floor,Make it perfectly clear.You’re the bait, and you’re the hook,Someone’s bound to take a look.I’m your man, child, Lord of the Thighs.You must have come here to find it,You’ve got the look in your eyes.Although you really don’t mind it—I am the Lord of your Thighs!Так-так, моя Богиня,И что же у нас здесь?Она пляшет на сцене,И теперь все совершенно ясно.Ты наживка, и ты крючок,И кто-то обязательно клюнет.Я твой хозяин, дитя, Повелитель лях.Придется прийти сюда, чтобы найти это,И взглянуть себе в глаза.Хотя ты и не против —Я Повелитель твоих лях!Get Your Wings вышел в 1974 году, несколько хитов стали крутить на радио – Same Old Song and Dance и Train Kept a-Rollin’, – и вот мы снова в дороге.
Я люблю выходить на сцену. Ты выходишь из гримерки, идешь по серому бетонному коридору с телохранителями и тур-менеджером, поднимаешься по пандусу на сцену, и вот оно – двадцать пять тысяч верных Aerosmith людей из Синей армии ждут, когда ты зажжешь свой фитиль. Думаю, такой кайф не пройдет никогда. После того как какой-то идиот начал размахивать 45-м калибром во время выступления Теда Ньюджента, я начал беспокоиться, что стану следующим. Но если я не буду стоять на месте, то в меня не смогут попасть. Именно тогда я решил слетать с катушек и неистово танцевать.
Рэй Дэвис знал, как держать себя на сцене. The Kinks – самая недооцененная группа британского рок-вторжения шестидесятых, но их знают по сей день. К черту Библию, песня You Really Got Me и была Библией! О боже, это было охеренно! А потом им хватило мозгов дополнить ее All Day and All of the Night, которая была похожа на You Really Got Me, только на стероидах.
Знаете, почему они так пели? Шел Талми, их продюсер, считал, что Рэй Дэвис не умеет петь, поэтому просил его выплевывать слова короткими телеграфными кусками. Тогда тебе не надо петь мелодию. Ебаный гений, ведь каждое слово выбивается; каждое слово – это перкуссия в песне. Мне нравится. Если не умеешь думать, не говори длинными предложениями… А если не умеешь петь, не пытайтесь выводить длинную мелодию! Но, разумеется, The Kinks делали и это. Waterloo Sunset – что за баллада! А потом они начали записывать все эти сумасшедшие оперные и концептуальные пластинки: Lola vs. the Powerman & the Money-Go-Round Pt. 1, Preservation: Act 1 и Preservation: Act 2… это же мегаусиленный роковзрыватель.
В турах между группами вечно творится какая-то хренотень. Однажды мы выступали на арене «Харрисберг» в Харрисберге, штат Пенсильвания, – это было одно из тех мест, где обычно продают лошадей и скот, так что там воняло навозом, – и Queen не вышли на сцену, потому что мы были хедлайнерами. Они отказались быть у нас на разогреве, и шоу отменили.
В другой раз мы были на разогреве у Bachman-Turner Overdrive, и они саботировали сетку, на которой должны были взлететь крылья Aerosmith. Их водители натянули тросы, поддерживающие флаг Синей армии, так что когда Келли потянул за них, труба согнулась и крылья разбились на хуй. Мы поняли, что лучший способ выиграть в таких схватках в туре – просто играть каждый вечер лучше всех… именно так мы и делали.
Марко Хадсон рассказал мне офигенную историю о Дэвиде Ковердейле, когда Whitesnake были на разогреве у Оззи Осборна. По его словам, Ковердейл не раз появлялся на площадке с парочкой проституток в белых шубах и двумя афганскими борзыми. Оззи ужасно бесился. Он называл его придурком. Команде было приказано протянуть до гримерки Ковердейла серебряную клейкую ленту. И однажды, еще до прихода сэра Дэвида, Оззи сам взял ленту и поменял ее направление – до котельной.
Однажды мы играли в Линкольне, Небраска. Там нас с Джоуи накрыли за то, что мы кидали петарды из окна гостиной. Тогда выступали Aerosmith, Kansas и Elvin Bishop Group. У Elvin Bishop тогда был хит I Fooled Around and Fell in Love. Чокнутый Рэймонд, или, как мы его тогда называли, Рэй Гурме, прописал в контракте, что после каждого ебучего шоу нам за кулисы должны подавать жареную индейку. Не мясо индейки, не рулет из индейки, не прессованную индейку, а свежую, блядь, жареную целую индейку, хотя мы никогда ее не ели, потому что выматывались после концерта и просто хотели уехать с площадки и вернуться в отель. В девяти из десяти концертов мы получали какой-то пузырчатый рулет из индейки или загадочное мясо, похожее на хоккейную шайбу, а на вкус напоминающее старую подошву. И в Линкольне нам дали то же самое. Я взбесился. Мы отдали все это Kansas. А они с удовольствием съели. Наверное, это футуристическое мясо – одна из причин, почему они были такой офигенной прогрессивной группой.
Кстати, о мясе, я узнал много лет спустя (от одного парня из команды), что когда техники злились на группу, то вытирали жопу болонской колбасой и клали ее обратно на поднос.
Кстати, о мясе, я узнал много лет спустя (от одного парня из команды), что когда техники злились на группу, то вытирали жопу болонской колбасой и клали ее обратно на поднос. Вообще, если так подумать, мне всегда казалось, что болонская колбаса на гастролях отдает какими-то анальными нотками.
Тур с Джеффом Беком был одним из самых ярких моментов моей карьеры. Однажды мы выступали в Чикаго в «Комиски парк», и Джефф Бек вышел и сыграл с нами Train Kept a-Rollin’. Это было невероятно. Затем на сцену выбегает менеджер шоу и кричит: «Вы подожгли здание!» Мы думали, он имел в виду, что группа зажгла. Джо и Брэд частенько выдавали офигенные риффы. Но здание правда горело. На крыше загорелись гудрон и смола, и все вокруг охватило пламя. В ту ночь мы подожгли здание… дважды.
Мы всегда знали, что наш бывший менеджер, Фрэнк Конналли, ведет дела со стремными личностями. Но теперь старые деловые партнеры Фрэнка начали наседать. Один крупный боксерский промоутер (назовем его Тони Марука) заявил, что не получает свою долю, и пришел ее забрать. «Фрэнк сказал, что обо мне позаботятся, – говорил он. – Я этому сраному Стивену Тайлеру все ноги переломаю, если мне не заплатят». Дэвид Кребс вошел с Марукой в раздевалку «Селтикс», и оттуда донесся пиф-паф. Кребс все уладил, положив Маруке несколько купюр. Я понятия об этом не имел; одна из тех редких сделок, когда я был рад оказаться в неведении.
Январь 1975 года… в разгар леденящей душу нью-йоркской зимы мы начали работу над нашим третьим альбомом, Toys in the Attic («Игрушки на чердаке»). Я придумал название из-за его очевидного значения, и поскольку люди все равно считали нас сумасшедшими, то какая разница? Я не был в восторге от одноименной бродвейской пьесы 1960 года, номинированной на премию «Тони», как и от ее экранизации 1963 года, номинированной на премию «Оскар». Но это не имеет значения. Мы говорим об альбоме Toys in the Attic от Aerosmith… необычном, сексуальном и психосенсационном.