Вернемся к лету 1972 года, когда мы ездили на концерты в грузовике Марка Лемана, нашего первоначального водителя и тур-менеджера, все в одном. Сейчас он, наверное, гниет в лесу и в нем прорастают ветви. Во всяком случае, именно так мы вначале добирались до концертов. И кто захочет ехать в сраном фургоне с парнями из группы? Конечно, здорово ездить вместе из Коннектикута в Нью-Йорк. Это всего лишь два часа, вы обсуждаете предстоящий концерт и курите. У вас кружится голова от вчерашнего одекоголя, смешанного с запахом травы, старых сигарет и выдохшегося пива. По сей день для меня это самый сильный афродизиак. Но вот длинные, бесконечные поездки в этом фургоне с пердящими парнями, которые дебильно шутят и ссут в банки из-под газировки… это просто убийственно.

Где-то в кукурузном поясе между Индианаполисом и черт знает чем еще я заснул на усилителе в задней части фургона, взгляд – за окном, мысли – за Марсом. Я проснулся, когда колеса проехались по половине оленя, который был разрезан на две части прошлой ночью полуприцепом. Мы ехали со скоростью девяносто километров в час на нашем грузовике «Интернэшнл Харвестер», который мы называли «Добрый корабль Aerosmith», когда я заметил что-то желтое – выглядело как гигантский леденец, – двигавшееся задним ходом по соседней полосе. Мне сразу же стало безумно интересно. Я крикнул водителю:

– Марк, притормози, пусть нас догонит та машина, которую мы только что проехали!

И внезапно я смотрю на желтый корвет, где сидела блондинка с гигантскими сиськами и ангельской улыбкой. Я начал перелезать через усилители, как пехотинец на пляже Иводзимы, и плюхнулся на колени к Джо на переднем сиденье.

– Какого хуя ты творишь, Тайлер? – начал Джо.

– Хочу кое-кого снять, – отвечаю я.

– Меня тебе снять не удастся, – сказал Джо.

– А вчера ты говорил совсем по-другому, – сострил я.

На самом деле гитаристов невозможно переспорить. Они просто врубают усилители на полную и заглушают все подряд.

Она работала в мотеле, где мы останавливались прошлой ночью, и решила провести небольшую разведку. В жизни нельзя иметь все, но она знала, что если постарается, то получит желаемое – и это был везучий я! Она отвела меня в комнату и оттрахала до полусмерти. Было три часа ночи, и она перевернулась на другой бок и стала гладить меня по спине. Что, опять? Я подумал: «О, детка», но ответил:

– Знаешь, я мог бы заниматься этим всю ночь и весь следующий день, но мне придется очень рано встать, чтобы успеть на долбаный рейс.

– Ну, мы можем поехать на моем корвете, – сказала она. – И вот еще что… я могу сидеть у тебя на коленях и тереться об тебя до середины следующей недели или сидеть между твоих коленей до самого Чикаго или куда тебе там надо!

Это было неважно. Время ничего не значит, если у тебя есть креативность. Я что, спал? Или стал самым счастливым парнем на земле?

– Да, мне подходит, – ответил я настолько небрежно, насколько смог.

– Но сначала, – сказала она, – мне надо заехать домой на пару минут, чтобы покормить лошадей.

Да, точно, я же больше не в Нью-Йорке. В итоге я оказался у нее дома и всю ночь катался голым на лошади. Прямо как из книжки. Это действительно происходит? Я вижу сон или кто-то видит сон обо мне? И где-то в пять утра она мне говорит:

– Одевайся, мы выезжаем. Пофиг, я все равно хотела на вас посмотреть.

Если я еще не вставил это в песню, то вставлю в следующую.

Наш ближайший концерт был в Давенпорте, Айова, и черт, мы всю дорогу ехали на этом маленьком корвете. Четыре прекрасных часа мимо нас проносились загадочные кукурузные поля, ржавые заправки, зерновые элеваторы, деревянные церквушки – а солнце все вставало.