Книги

Аэросмит. Шум в моей башке вас беспокоит?

22
18
20
22
24
26
28
30

После того как группа прекращала играть, звуковые волны со сцены вливались в барабанный подиум, а оттуда выходила идеальная нота. Такая отчетливая ми-бемоль. Просто безумие! Что это такое? На сцене привидения!

Би-Джей (или Билли Джо Рейш), который работал у нас в команде в семидесятые, раньше выделывал трюки с пропусками за кулисы. Он печатал их в гримерке и ламинировал. Типа: «Этот пропуск авторизирован одним старым хреном». Или: «Смерть от валиума»… с рисунком Келли, распятым на усилителях Джо. Есть еще старый синий пропуск за кулисы Aerosmith с картинкой писающего меня.

Я хранил свою аптечку на сцене, в большом барабане, на дне которого лежали «Джек Дэниелс» и два одноразовых стаканчика: один с соломинкой и трубочкой, а другой – с колой и «Джеком Дэниелсом». Я вставал за усилители, натягивал полотенце на голову, но оставлял нос. Из стакана торчала соломинка, будто там был напиток.

Мне нужна была гримерка на сцене, где можно было принимать наркотики. И вот я придумал маленькую переносную операционную, которую можно поставить в задней части сцены. Идея с полотенцем на голове становилась все более рискованной и очевидной. И вот где-то в 1976-м мы заказали небольшую будку у Tom Fields and Associates, театральной осветительной компании, которая также строит декорации. Мы дали им чертежи и размеры: тридцать шесть дюймов в глубину, тридцать шесть дюймов в ширину и шесть футов в высоту. А потом нам привезли нечто размером тридцать шесть футов на тридцать шесть футов. Они называли это «Громадная хрень». Это была настолько огромная хуевина, что ее пришлось везти на здоровом грузовике с бортовой платформой. Как декорации к Стоунхенджу в «Это – Spinal Tap!», только наоборот. Мы отправили ее обратно. Прикрепили записку: «Продайте это стоунам», и, мне кажется, им это удалось.

У Джо в глубине сцены стояли пузырьки с порошком и соломинками, и когда гасли огни, он подходил туда, как будто что-то проверял или менял гитару, и Келли вставлял соломинку ему в нос; а потом свет снова включался. Мы стали до такой степени зависимы, что просто насыпали дорожки поверх басовых усилителей на левой стороне сцены.

На всех наших турах мы всегда просили одну и ту же вещь – чтобы промоутер ставил в гримерку зеркало в полный рост, на сто восемьдесят пять сантиметров. Я приводил представителя местного промоутера в гримерку, и он говорил:

– Вот то самое большое зеркало, которое ты просил, Стивен.

– Зеркало-то я вижу, – отвечал я, – но где, блядь, лезвие в один метр?

Команда обычно усыпала сцену причудливыми, возбуждающими и странными предметами, чтобы удивить, развлечь и спровоцировать группу. Некоторое время они ставили на сцену масштабную модель звездолета «Энтерпрайз» и постоянно ее передвигали. В другом месте они разбрасывали по полу полароидные снимки обнаженных девушек, снятые прошлой ночью, а потом настал их pièce de résistance: искусственная вагина Ника Шпигеля.

Ник Шпигель был аэротехом, и мы часто над ним подшучивали, когда заставали его играющим с маленькой латексной вагиной. Келли решил купить ему модель покруче. Он пошел в порномагазин, подождал, пока останется там один, и указал на первоклассную искусственную вагину… реалистичную латексную штуку с полостью внутри, а снаружи – с парочкой пластиковых лобковых волос. Выглядело так, будто волосы взяли с пола парикмахерской и приклеили суперклеем. Но это было то что надо, поэтому Келли сказал:

– Можно посмотреть?

– Это все? – спросил продавец.

– Да, только заверните это.

И на выходе тот мужик говорит Келли:

– Приятного вечера, сэр!

А Келли отвечает:

– А это не для меня…

В отличие от других групп, в которых я играл, ребята из Aerosmith были готовы идти до конца. Мысль, что мы не добьемся успеха, никому даже в голову не приходила. Когда группа сомневается или думает, что у них есть другие варианты, говорит себе, что они могут стать бухгалтерами, риелторами, плотниками и так далее, – ее ждет неудача. И когда участники таких групп сдаются, то становятся ожесточенными. Школьными учителями или копами на хреновой наркоте.

Я думаю, что сейчас самое время обратиться к вопросу, имеющему большое политическое и социальное значение, а именно к неприятной правде об ЛСД (нет, о другом ЛСД)… также известном как Латентный сольный даунизм. Джимми Пейдж якобы придумал этот термин в не очень-то лестном отзыве о своем хриплом фронтмене. ЛСД – это замалчиваемый синдром, который в «Дебильном руководстве по психическим расстройствам» описывается так: «Вгрызающаяся в кости, выворачивающая селезенку ревность других членов рок-группы к солисту, выливающаяся в яростные богохульства и истерики со стороны вышеупомянутых членов всякий раз, когда изображение солиста появляется на обложках популярных журналов».

Если ты солист успешной группы, то зависть других просто зашкаливает. А мой язык без костей только усугубляет ситуацию. Я могу просто выйти и сказать такую хуйню, которую люди никогда не скажут сами, потому что их либо уволят, либо они не настолько мудаки, чтобы это сделать. Я точно известен тем, что не умею сдерживаться.