– Ты объяснишь нам в конце концов, Джони, что произошло?

Тот наконец приобрел дар речи.

– О-он уб-бежал туда, – растерянно ткнул пальцем в заросли.

– Да кто же «он»?! Черт тебя подери!

– Он ужасен! Он огромен и зубы его огромны… черные…

– И кто же это был? Говори!

– Огромный, больше краба, волосатый и мерзкий паук. Зубы как у кролика. Я умру. Я умираю… Как больно…

Вздох облегчения вырвался у толпы. Кто-то хмыкнул.

– Я и раньше удивлялся тебе, Джони. При твоей тщедушности и щепетильности, да вдруг заняться таким отчаянным ремеслом? Ты ведь флибустьер, Джонни! Разве флибустьеры ноют и скулят? Ну, а насчет паука не расстраивайся: укус их хоть и дьявольски болезнен, но не ядовит. Пора бы уж тебе это знать, не впервые здесь. Все по местам! Продолжаем поиски.

Все разбрелись по исходным позициям, где застал их внезапный крик, и снова медленно устремились вглубь острова, осматривая заросли, заглядывая в ущелья и расщелины. Прошло достаточно много времени, солнце все выше и выше поднималось над горизонтом, поиски пока не приносили никаких результатов. Каждый осматривал свой участок пути, постоянно прислушиваясь: не подает ли кто условный сигнал? Но пока ничего, кроме шума моря, разноголосых криков попугаев да стука карпентеров о стволы деревьев, не было слышно.

Близился полдень. Пираты, осмотрев подножье небольшого горного хребта, поднялись выше в надежде, что уж здесь-то наверняка найдут пропавших. Так и случилось. Вначале пираты услышали уже знакомый им истерический крик, а затем раздались выстрелы, что послужило всем сигналом к прекращению поисков.

– Что, снова Джонни паук укусил? – переговаривались между собой пираты, встретившись на горных тропах и направляясь в сторону выстрелов.

– Да непохоже. Что-то здорово его растревожило в этот раз. Смотри, какой шум поднял.

Собрались на небольшом горном плато, окруженном кустарником, и увидели удручающую картину. По поляне метался взад-вперед Джонни, неистово горлопаня и совсем не обращая внимания на товарищей, что все прибывали и прибывали. Но никто не спешил его урезонить, ибо все сразу же устремили взгляды и внимание на середину поляны, вернее на то, что там лежало. Четыре трупа расположились в один ряд. По длинным бороздам мягкой травы стало понятно, что убивали их в разных местах, а потом волоком тащили и аккуратно сложили. У двоих было перерезано горло, еще у двоих на груди багрились огромные кровавые раны. Но даже не эти картины были причиной оцепенения пиратов, которые в исступлении смотрели на трупы, не в силах произнести даже слова. Мысленно многие понимали, что с четверкой могла случиться беда, и подсознательно готовились к худшему. Но такая смерть… А главное – рты опять были набиты драгоценностями, они торчали из носа, а кругляши-монеты силой вдавлены в глазницы.

Зрелище было жуткое, а еще и Джонни не переставал истерически орать, и этот крик терзал души собравшихся. Впервые за все время на острове пираты испытали подлинный страх. Откуда эти ужасные убийства? Капитан? Нет, он привязан к пальме и никак не мог убежать. Кто же бесчинствует на острове? Никого постороннего здесь быть не может. Кто тогда сеет смерть?

Джонни продолжал истерически орать, все еще находясь в шоке. Внезапно прогремел выстрел, все стихло. Разбойник неуклюже подкосил ноги и рухнул на траву.

Все взглянули на стрелявшего:

– Он начал действовать мне на нервы, – объяснил Бэнкс и сунул еще дымящий пистолет за пояс.

Стало тихо, и покой в первую минуту казался блаженством после истерического крика. Напряжение спало. Так, наверное, подумал и бывший помощник капитана. На самом деле на смену одному пришел другой шок.

– Вот же разгадка тайны убийств! – вдруг произнес один пират. – А мы недоумеваем, кто мог отправить на тот свет этих четверых? Да, все подозревали капитана. Да! Но ведь его помощник всегда был с ним заодно. И сокровища здесь спрятать – это их затея, и пустить ко дну «Айну» – вспомните же, они оба на этом настаивали! Теперь этот мерзавец решил поддержать своего бывшего дружка!