– Да что ты, Джон, какие могут быть сомнения? Я не раз бывал у Роберта на его «Джине», каждую царапину там помню. Уж все глаза высмотрел, сличая. А надпись на борту еще свежая. Если отправимся в Дувр, ты сам во всем убедишься.
Джон немного помолчал. Он ведь тоже много раз бывал на борту «Джины», он тоже сразу бы сориентировался. Нужно ехать в Дувр! Под каким-то предлогом попросить Сленсера, чтобы тот предоставил в его распоряжение несколько дней. Но что это даст? Взглянуть на судно брата и вновь возвратиться назад? Нет! Это просто смешно. Рубить концы нужно сразу. Теперь все силы надо бросить на добычу сокровищ, которые, чего доброго, можно и потерять. Раньше Джон задумывался об этом. Ему казалось, они будут лежать и ждать момента, когда они с Робертом заберут их. Теперь, встревоженный непредсказуемым поворотом событий, Джон не на шутку разволновался и с тревогой подумал: а не потеряно ли сокровище для него навсегда? Гоббс пытался успокоиться, ругал себя же за нерасторопность. Ну почему он раньше не отправился на этот остров? Нет, хватит! И так промедлил. Теперь – действовать!
План созрел почти моментально. Джон решительно хлопнул себя рукой по голени:
– Слушай меня внимательно…
Утром следующего дня двое резвых всадников оставили позади не только Лондон, но и Гринвич. Еще бы! Ведь начали они свой путь еще с полуночи. Он, правда, усложнялся увесистым грузом. Гоббс прихватил не только свои накопления, но и, воспользовавшись темнотой да тем, что в доме Сленсера все крепко спали, немалую часть богатств хозяина. Нетрудно будет представить, как рассвирепеет Сленсер, когда обнаружит пропажу. Но это уже мало волновало Гоббса – он рассчитывал своим коварством навсегда порвать с графом. Что он ему? Завладев сокровищами, Джон и сам сможет не только купить себе графский титул, но переплюнет и самого Сленсера. Держись, граф! Наступит еще час Джона Гоббса! Икнется тебе твой высокомерный тон и золотоволосая красавица, которую ты отнял у пылко влюбленного слуги.
Солнце все выше поднималось над горизонтом, робкий рассвет остался далеко позади, всепобеждающее утро вступало в свою власть. До Кентербери было еще далеко, но и проскакали всадники немало. На волне эмоционального подъема усталости, правда, не чувствовали, но первые признаки голода и жажды уже были налицо. Поэтому путники немало обрадовались, увидев у дороги трактир и сразу же свернули во двор в предчувствии сытного завтрака.
Он таким и оказался. Пообещав хозяевам щедро заплатить, путники получили все сполна. Невообразимых размеров хозяйка проворно моталась, принося блюда, а меланхоличный помощник хозяйки расставлял их на столе.
Толстушка исчезла в очередной раз, а Гоббс ароматно втянул в себя блаженный запах, исходивший из тарелки, которую только что подвинули к нему. Он уже взял было ложку, чтобы побыстрее получить удовольствие, но то, что увидел в следующее мгновение, заставило его выронить из рук этот нехитрый предмет. Дверь распахнулась и вошла… Нет! Он не мог поверить своим глазам! Ведь он сам видел, как улетела в пропасть, возврата из которого в этот мир не было, эта девушка.
Она на них даже и внимания не обратила, спешила по каким-то своим делам. Гоббс же, медленно привстав и совершенно забыв о пище, которая еще мгновение назад была самым желанным на свете, чувствуя радостный прилив в груди от сознания, что он сейчас сделает, медленно произнес:
– Ш-т-е-й-л-а-а…
Гуси прилетают на Зеленый остров раз в год, но остаются здесь на несколько месяцев. От обилия растительной пищи они так жирели, что со временем теряли способность летать. И если раньше в этом беды большой для них не было, то нынче такое обстоятельство стоило им жизни. Пиратам не составляло труда побегать за гусями, которые очень быстро выбивались из сил, чтобы прикончить их палками или камнями. Охота для робинзонов в общем-то плевая, и некоторое время проблем с питанием не существовало. Зато гусиные стаи на острове заметно стали редеть, что подталкивало пиратов искать новые варианты. Не забывали наши разбойники присовокупить к трапезе и горячительные напитки, без которых они не мыслили своего существования. Благо, Гоббс предусмотрительно припас их в злосчастной пещере. Устраивая вечерами у костра шумные застолья, пьяные насмешливо благодарили своего низвергнутого капитана, а тот, голодный и обессиленный, висел на ослабленных веревках возле колючей пальмы, что была ему своеобразной тюрьмой. Попойка у костра тем временем продолжалась.
Но прошло не так уж много времени, и блаженный запас быстро иссяк. Винить себя за неуемный аппетит пираты не стали, а принялись искать выход из положения. Винных пальм на острове было преогромное множество, а для пиратов не было секретом, что из них можно приготовить что-то пикантное. Казалось, сама природа смилостивилась над жаждущими пленниками и послала им во спасение это необычное дерево с удивительным утолщением, наподобие бочонка в верхней части ствола. Этот «живой бочонок» был помимо мякоти наполнен соком, который, перебродив, становился крепче любого вина. У пиратов не было под рукой острого мачете, все же они умудрялись быстро валить пальмы, проделывать в их сердцевине отверстия, толочь мякоть до тех пор, пока она не разбухнет. Выгребая сок прямо руками, пираты радовались: близок час возлияний.
Только ничего нет в мире идеального. Всякая вещь, явление имеют обратную связь. То же самое и с винной пальмой. Расти она на ровном месте, не было бы никаких проблем. Так ведь угораздило ее пускать корни где повыше, понеудобней. Скалы – не лучшее место для прогулок, да еще ущелья, обрывы. Однажды вечером, собравшись у костра, пираты обнаружили пропажу четверых своих товарищей, ушедших за пальмами. Поначалу они орали во всю глотку, звали их. Но тщетно. На костре тем временем уже поджарились тушки гусей, соблазнительные ароматы положили конец этим недолгим поискам. Кто-то добродушно предположил, что ничего страшного не произошло. Ходоки за пальмами увлеклись, очевидно, настолько, что прозевали наступление ночи, и чтобы не рисковать, прыгая по скалам в темноте, решили заночевать, а завтра вернутся в лагерь. Все дружно поддакнули. Чего волноваться? Завтра пропавшие придут.
Следующий день пролетел быстро. Кто добывал пищу, кто занимался строительством, а кто просто бездельничал. Пираты снова собрались вечером у костра. Вот тут-то опять вспомнили о пропавшей четверке. Все в растерянности поутихли. Стало понятно: что-то произошло. Кричать и звать было уже бессмысленно. Решили на следующее утро пораньше отправиться на поиски.
На заре пираты дружно рассыпались по всему острову. Шли на заметном расстоянии друг от друга, чтобы просмотреть максимально большой кусок местности. Договорено было: тот, кто найдет пропавших, предупредит остальных криками или выстрелом.
На том и порешили. Основная масса пиратов сразу же устремилась вглубь острова, понимая, что если пропавшие действительно отправились к винным пальмам, то искать нужно на самых высоких скалах.
Не успела эта пестрая братия проникнуть вглубь острова, как многие услышали леденящий крик кого-то из пиратов. Все бросились на голос с дурным предчувствием. Уж больно истерическим, не предвещающим ничего хорошего был он.
Когда пираты разыскали в зарослях кричавшего, они поразились его видом. Лицо перекошено от ужаса, губы беззвучно шевелились, силясь что-то произнести, он тыкал пальцем в кусты. Все застыли в оцепенении.
– Там… их трупы? Да, Джони? Говори!
Не дождавшись ответа, сами заглянули в кусты. Но там ничего не оказалось. Были осмотрены близлежащие заросли, но с тем же результатом. Все опять уставились на пострадавшего товарища, который все еще корчился на траве.