Книги
Знаменитые и великие скрипачи-виртуозы XX века
факту, что Ойстрах стал в известной мере скрипичным «национальным героем» Бельгии. Именно Королева Елизавета, игравшая сама на скрипке и бывшая ученицей Изаи, оценила эти его качества совершенно правильно, усмотрев, хотя и мистическую, но тем не менее вполне жизненно реальную связь искусства игры на скрипке первого призёра первого конкурса имени Изаи с наследием великого бельгийского скрипача и композитора.
Это было двойным сюрпризом для бельгийской публики: никто не ожидал появления такой группы советских скрипачей на европейской эстраде, и главным сюрпризом стало искусство Ойстраха, такое изначально близкое традициям национальной скрипичной школы и для большинства музыкантов и меломанов. Обладатель Grand Prix Конкурса им. Изаи, как уже говорилось, никак не стремился к этому специально. Это было естественным результатом
На победителя сразу свалилось большое количество концертов в главных европейских столицах – как сольных, так и в группе советских скрипачей. Лондон, Париж, Амстердам, Антверпен, Гаага, Льеж, снова Брюссель – было от чего закружиться голове! В Париже игру Ойстраха впервые заграницей записывали на пластинки фирмы «Columbia» (согласно информации из письма к жене –
«Если дальше (осенью) концерты пойдут так, как сейчас, то мировую карьеру можно сделать играючи. Поверь, я не преувеличиваю своих возможностей», – писал он своей жене.
«Я чувствую, – продолжал он в письме, – что используя сейчас необычайный интерес ко мне, есть возможность занять одно из самых первых мест среди мировых скрипачей… В Бельгии это уже сделано… Во всяком случае, можно сказать, что моё появление в Европе рассматривается как появление новой очень яркой звезды. Всё зависит от того, не закатится ли она преждевременно».
Предполагаемая поездка в Европу осенью не состоялась. Советские власти вполне устраивали результаты конкурса, а делом развития карьер победителей конкурса заграницей они интересовалась меньше всего. И всё же, начало его международного признания и известности было положено именно в те дни.
Позитивным результатом конкурса явился для всех его участников и материальный успех – денежные призы были весьма существенными и не облагались никаким налогом. Давид Ойстрах смог даже купить себе… автомобиль! Это был европейский «Форд», и молодой скрипач стал одним из первых в Москве обладателей «автомобиля личного пользования». Только с 1939 года было разрешено продавать некоторым выдающимся деятелям культуры легковые автомобили М-1 за наличный расчёт. М-1 – «Эмка» – был тоже «Фордом», выпускавшимся по лицензии Горьковским автозаводом.
Надо отметить, что Ойстрах был человеком очень скромным и никогда не принадлежал к людям, желавшим, что называется, «пустить пыль в глаза». Известны слова одного московского скрипача о том, что когда он ездил по Москве в 50-60 годы на своей заграничной машине, он чувствовал себя «королём». «А кто заграницей обратит внимание на эту машину?» – говорил он. Такие мысли совершенно не были свойственны Ойстраху. Он просто наслаждался возможностью ездить на своей машине, особенно загород, на дачу, да и просто по делам. Судьба этого автомобиля тоже была примечательной. В 1941 году с началом войны все частные машины были реквизированы для нужд фронта. Удивительно, что Ойстраху машину возвратили после войны, хотя она и была перекрашена в защитный зелёный цвет! Машина так и не покидала Москвы – всю войну она обслуживала Генеральный штаб.
После приезда в Москву совсем иные будни встретили теперь уже европейски известного скрипача. В 1935 году он получил от государства квартиру на улице Чкалова, недалеко от Курского вокзала (бывший Земляной вал). В 1937-38 годах Ойстрах с семьёй остался лишь одним обитателем квартиры на своём этаже – все остальные жильцы трёх квартир бесследно исчезли… Лишь в 60-х годах он поделился тем, что пережил в те дни и месяцы с Мстиславом Ростроповичем, да и то в Вене в отеле «Империал», где они оба остановились. И только в 80-е годы Ростропович рассказал об этом – сначала своим друзьям, а потом это промелькнуло и в одном из его интервью.
Конечно арест скрипача, только что выигравшего (не только для себя, но и для своей страны!) первый приз на самом престижном международном конкурсе вряд ли был вероятным, но когда исчезали все соседи, то страху, как и зубной боли, приказать нельзя – это терзает днём и ночью (особенно ночью – Ойстрах не спал много ночей, прислушиваясь к лифту…) Дмитрий Шостакович был в значительно худшем положении после «Леди Макбет» и последующих статей в «Правде», которые кто-то остроумно назвал «приговорами, обжалованию не подлежащими». Но после триумфа 5-й Симфонии в США, несмотря на весь гнев Сталина, арестовать великого композитора не представлялось удобным – вождь был очень чувствителен к успехам советского искусства на Западе.
Долгое время бытовало мнение, что музыканты почти не пострадали от «великого террора» в 1937-38 годах. Но это не совсем так. Один из самых талантливых молодых советских дирижёров –
Вся «вина» Евгения Микеладзе заключалась в том, что он был женат на дочери известного старого большевика и сподвижника Ленина И.Д. Орахелашвили, расстрелянного после допроса вместе со своей женой бывшей Наркомом просвещения Грузии. В Москве в Большом театре в это же время были арестованы: концертмейстер оркестра ГАБТа Пинке, концертмейстер виолончелей Адамов (вызванный из оркестра в середине акта оперы!), солист оркестра – арфист Парфёнов. Все они бесследно исчезли…
Ойстрах не мог не знать обо всём, происходящем вокруг, но жизнь продолжалась. Быть может это и было единственным спасением – окунуться полностью в свою работу – хотя бы днём…
Три предвоенных года оказались для молодого профессора Консерватории исключительно плодотворными – он выступил в 1938 году с новым, только что написанным Концертом для скрипки с оркестром Н.Я. Мясковского, а в 1940 году с концертом Хачатуряна, ставшим после Концерта Чайковского, второй «визитной карточкой» Давида Ойстраха. Запись этого концерта на пластинки до сих пор украшает коллекции всех любителей музыки. Позднее – в 50-60-е годы Концерт Хачатуряна стали играть Миша Эльман, Хенрик Шеринг, Ицхак Перельман, но никто из них не исполнял эту музыку с тем шармом и неизъяснимой скрипичной лёгкостью, а также особым ощущением народного колорита Концерта, которые отличали исполнение Ойстраха.
В мае 1941 года внезапно скончался гениальный Мирон Борисович Полякин. Ушёл из жизни последний концертный скрипач, воспитанник школы Ауэра и несомненно один из основателей советской скрипичной школы, живший в СССР после 1926 года. Давид Ойстрах теперь уже без каких бы то ни было сомнений, стал скрипачом № 1 в Советском Союзе. Через несколько недель после этого печального события жизнь всех людей и самого Ойстраха изменилась самым драматическим образом. Началась война…
В первые дни растерянности, да и паники, многие выдающиеся деятели литературы, музыки и театра, были призваны в «народное ополчение» – непрофессиональные военные формирования, которые должны были обеспечить поддержку регулярным частям Красной Армии. К счастью власти довольно быстро спохватились и издали постановление о «сохранении культурного фонда, имеющего всесоюзное значение». Распоряжение касалось профессоров и доцентов высших учебных заведений, основного состава Государственного симфонического оркестра и Симфонического оркестра Радиокомитета, Большого театра и т. д. По решению свыше в Москве остались практически все знаменитые музыканты-солисты, квартет им. Бетховена, дирижёры Н.С. Голованов, Н.П. Аносов. Они сыграли огромную роль в жизни столицы, выступая по радио, во фронтовых концертных бригадах (кроме, понятно, дирижёров), участвовали в концертной жизни Москвы и других городов и тем самым поддерживали моральный дух людей и укрепляли веру в будущий перелом в войне.
14 августа 1941 года был организован антифашистский радио-митинг, как было объявлено – «деятелей еврейской культуры» – с обращением к евреям всего мира с призывом о помощи Красной Армии в её смертельной схватке с нацистской Германией, покорившей почти всю Европу. Давид Ойстрах, Яков Флиер, Яков Зак, Эмиль Гилельс, Самуил Маршак, Илья Эренбург, художник Александр Тышлер – все они никакого отношения к еврейской культуре в СССР не имели. Их объединяло лишь еврейское происхождение. Действительными деятелями еврейской культуры, связанной с языком идиш, были знаменитый актёр и директор ГОСЕТа (Государственного Еврейского театра) Соломон Михоэлс, актёр того же театра Зускин, поэты Маркиш, Фефер, литераторы Квитко, Бергельсон, Гофштейн.
В феврале 1942 года все участники первого радио-митинга были назначены членами Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), в президиум которого вошли Михоэлс, Маркиш. Фефер, Квитко, Бергельсон, и почему-то академик Лина Штерн, также непосредственно к еврейской культуре отношения не имевшая. Членство же Ойстраха, Флиера, Зака и Гилельса сводилось только к их выступлению по радио, когда в этом была необходимость. Курировал комитет со стороны ЦК начальник Совинформбюро Соломон Лозовский.
ЕАК – 1942 год. Сидят: Самуил Маршак, Перец, Маркиш, Бергельсон, и справа – Эренбург.Стоят – Флиэр, Ойстрах, Нусонов, Михоэлс, Яков Зак, Зускин, Тышлер