На складах этого добра много, можно хорошо заминировать все подходы.
Ну дак действуйте, капитан! Все, что надо, берите и закройте проход из Ровно! Да и бронепоездом займитесь, пока он нам тут не напакостил!
Я отдал честь и вышел из дома. Мины! А что если сделать «Монки» (
Позвал с собой старшину, и мы направились с ним на машине в депо. Начальник был на месте, война-войной, а за свою работу он отвечал. Встретил нас радушно и пообещал собрать ремонтников через час. Мы же со старшиной направились к складам, где стояла охрана из наших солдат. Увидев меня со старшиной, открыли ворота склада, все пространство которого было заставлено ящиками с боеприпасами. Старшина повел меня вглубь, где стояли штабеля с толом, коробки с взрывателями, бухты бикфордового шнура, подрывные динамо-машины саперов, да много еще чего было оставлено нашими при отступлении.
В общем, старшина, берем тонну взрывчатки из расчета 5 кг на одну мину, электровзрыватели, штук пять динамо-машин для подрыва и кабеля побольше. Взрывчатку и взрыватели отвези в депо, остальное к себе на склад.
В депо я бригадиру нарисовал схему мины МОН-100, правда вместо 2 кг тротила предложил положить 3 кг, а вместо шариков от подшипника 10мм мы нарезали такое же количество арматурной проволоки. Взрыватель ставим электрический, чтобы можно было управлять взрывом. В течение суток было изготовлено почти триста с лишним мин, кои мы поставили, разбив на участки, вдоль основной дороги на Ровно. Параллельно этому мы минировали дорогу от танков и другой техники. Чтобы немцы не могли обнаружить мины по запаху, мы раскидывали мелко измельченный тол по дороге, а против миноискателей хватало осколков и кусков металла, что прикапывались на штык лопаты. Через день дорога Ковель-Ровно была полностью минирована. Вдоль дороги разместились бойцы с пулеметами и саперы с динамо-машинами. В конце минного поля, на случай, если прорвутся танки или машины, были скопаны четыре танка, по два с обоих сторон дороги. Настала тревожная тишина, мы ждали нападения! То, что немцы нападут одновременно, мы не сомневались. За эти дни саперы заминировали железнодорожные пути, чтобы ограничить влияние артиллерийского огня бронепоезда.
Утро началось с налета авиации и обстрела из бронепоезда. Сообщения с телефона сыпались, как из рога изобилия. Немцы наступали и с запада, и с востока. Наши бойцы, хорошо замаскированные, пока легко их сдерживали. Бронепоезд подорвался передней платформой, груженной песком и двумя пулеметами, но, отцепив ее, двинулся обратно, обстреливая Ковель по площадям. В воздухе кружил корректировщик, и до него не могли дотянуться зенитные пулеметы, он же, гад, передавал координаты на бронепоезд.
Колонне с востока изначально, крупно не повезло. Как только они вошли в зону первого участка, как на площади ста метров дороги все рвануло. Из под колес и гусениц танков рванули противотанковые мины, усиленные зарядом тола, а с боков шрапнелью ударили «МОНки», пронзая с двух сторон борта грузовиков. Если кто и уцелел в этом аду, того изначально можно назвать счастливчиком. На дороге горело все и танки, и машины. За секунду дивизия лишилась двух батальонов пехоты с грузовиками и четырех танков.
Командир дивизии был в бешенстве. Еще бы, рядом с ним ехал на своем «хорхе» сам Эрих Кох, а тут такой казус. Он отправил полковника вперед, чтобы тот нашел обход вокруг образовавшейся пробки, но первый же танк, что попытался объехать затор, тут же подорвался на мине. Вперед пустили саперов, что попробовали пройтись с собаками, но те путались из-за рассыпанного тола, и вскоре две подорвались на противопехотных минах. Остался старый способ обнаружения — щупом. Он был медленный, но надежный. Правда, когда попытались извлечь противотанковую мину, погиб сапер, так как под ней была граната «Ф-1» с коротким взрывателем (
Участок с километр колонна проходила целый день. Как только закончились мины, движение ускорилось. К обеду въехали в сосновый лес, и тут вновь взорвались очередные сто метров. Потери опять были огромные, да и сосны, к которым были прикреплены «МОНки», повалились, образуя завал, что создало вновь трудности для прохождения техники. Как только солдаты попытались растащить завалы, зазвучали выстрелы снайперов. Только через несколько часов поредевшая колонна мотострелковой дивизии начала продвижение. Впереди шли со щупами саперы, которых отстреливали невидимые снайперы. Неожиданно звучал далекий выстрел, и снова один сапер замертво падал с окровавленной головой или грудью на пыльную, лесную землю дороги. Вскоре даже под угрозой трибунала ни один сапер не захотел выйти под пули снайперов. Колонна встала. Эрих Кох вызвал генерала к себе в машину и устроил ему разнос, после чего две роты автоматчиков цепью пошли вдоль дороги, время от времени поливая автоматным огнем подозрительные места. Во время этих автоматных очередей совсем уж незаметно было звучание выстрелов снайперских винтовок, и автоматчики теряли своих задних товарищей. После этих прогулок немцы недосчитались почти взвода солдат, русских же не было обнаружено ни одного. Но все ж снайперский огонь стих, и колонна вновь тронулась на Ковель, чтобы через два километра снова напороться на минное поле. И опять началось, вновь снайперы, вновь взрывы мин, опять убитые саперы и снова ни одного убитого русского.
Эрих Кох ехал в середине колонны, он уже пожалел, что решился сам проследить за разгромом дивизии русских, что прорывалась от границы. Его разведка доложила, что там осталось чуть больше полка, но грамотное руководство и дисциплина сыграли свою роль. Дивизия билась на удивление сильно. Да и сейчас они несут большие потери, хотя еще не приблизились к врагу. Русские вообще воюют не по правилам, эта дивизия давно должна была сдаться и прекратить воевать, а тут приходится снимать войска с фронта, чтобы заткнуть дыру. А эти снайперы, ужасно, как можно стрелять издалека, это то же самое, что стрелять в спину! Это не благородно, не по-рыцарски!
Бронепоезд пыхтел паром паровоза, что был посредине между бронированных вагонов. Двигаться он теперь не мог ни вперед, ни назад. Ребята Семёна взорвали все пути, осталось только захватить эту игрушку. Я сделался невидимым и, представив первый вагон с артиллерийским орудием, оказался там. Немцев, на удивление, оказалось там немного, двое сидели за пулеметами, и трое в артиллерийской башне. В течение пяти минут с помощью нагана с глушителем вагон был чист. Так я, переходя из одного вагона в другой, отстреливал фрицев. Оставшихся пришлось убирать из «Шмайсера», так как закончились патроны к нагану. После окончания операции я пустил красную ракету, и к бронепоезду ринулись отобранные солдаты, это были артиллеристы и пулеметчики. Саперы восстановили путь, благо рельсы и шпалы были на задней прицепной платформе у бронепоезда. И вот он, дав свисток, пыхтя, тронулся обратно, чтобы нанести удар по немцам, что наступали со стороны Выживки. Посадив корректировщика на колокольне в Малышево, что находилось между Ковелем и Выживкой, эшелон стал ждать фрицев. Как только немцы появились на горизонте, и корректировщик дал координаты, бронепоезд вздрогнул от залпа 75 мм орудий. Снаряды легли с недолетом, корректировщик дал поправку, и черные султаны взрывов накрыли колонну. Не зря говорят, что артиллерия — бог войны!
Взрывы выкашивали пехоту, уничтожали танки. Десяток орудий, что были на бронепоезде, работали очень рьяно. Несколько танков пытались отстреливаться, но корректировщик, направив на них огонь, быстро заставил их замолчать. Все дело испортили самолеты, которые вызвал командир разгромленной дивизии. Два звена «Юнкерсов» ринулись на бронепоезд, после первой же атаки был уничтожен паровоз и один из бронированных вагонов. Два спаренных зенитных пулемета, хоть и подбили один из самолетов, были тоже уничтожены, и самолеты заходили на бомбежку, как на полигоне. Бронепоезд был уничтожен, вместе с ним погибла и рота отборных ребят. Я сжал от бессилия зубы. Ну не мог я ничего сделать, не мог ничего противопоставить немецкой авиации! Тем более, вся зенитная оборона была в городе и возле защитных сооружений. А бронепоезд находился в 10 км от города. Оставив этот рубеж, я перенесся на восточный. Тут немцы, теряя солдат и технику, ползли потихоньку к Ковелю. В середине колонны я заметил генеральские машины. «Это интересно! Не мешает их пощупать!» — облизнулся я. Дождавшись, когда они приблизятся ко мне, я, глядя в прицел снайперской винтовки, снял у обеих машин водителей. Колонна, и так еле движущаяся, встала окончательно после того, как встали машины руководителей. Генерал и Эрих Кох забрались в «Ганомаг» (
Лес стоял спокойный. Вековые сосны невозмутимо качали верхушками, не осуждая, и не одобряя обе стороны конфликта. Он был вне, над всеми причинами. Люди для него были как муравьи, такие же суетливые, вечно что-то ищущие. И до этого они пилили его, но теперь стали взрывать, загромождая дороги. Только сканируя мозг умирающего воина, старый дуб понял — идет война, и он здесь тоже может чем-нибудь помочь.
Гауляйтер Эрих Кох прошелся по кабинету. Толстый ковер скрадывал его шаги, мешая ему думать. Две немецкие овчарки не отрывали от хозяина глаз, провожая каждое его движение своим взглядом. Лишь часовые застыли у дверей как манекены с автоматами на груди.
Эрих Кох размышлял, сегодня утром его вновь побеспокоил внутренний голос. Вначале появилась, как всегда, лютая злоба на весь мир, когда он готов убить любого, кого только встретит, но лишь потом в голове звучит предупреждение. Так и сегодня, голос предупредил, что появился «охотник» за его амулетом, чтобы он усилил охрану, так как если амулет пропадет, то и он погибнет.
Вызвав начальника охраны рейхскомиссариата, он потребовал усилить охрану и очистить город от всех неблагонадежных: «И вообще, мне нужно, чтобы поляк при встрече с украинцем убивал украинца, и наоборот, чтобы украинец убивал поляка. Если до этого они на дороге пристрелят еврея, это будет как раз то, что мне нужно… Надо насаждать среди них страх и ненависть друг к другу, тогда им некогда будет нападать на немецких солдат, они сами придут искать у нас защиты! Мы — народ господ, и должны жестко и справедливо править! Я возьму из этой страны все до последнего. Мы должны осознавать, что самый мелкий немецкий работник расово и биологически в тысячу раз превосходит каждого из славян. Поэтому их, как сорняк надо искоренять, дабы очистить территорию для немецких колонистов!» (
Достав амулет, он полюбовался им. Золото тускло блестело на его руке. По краям знака Велеса шли древние славянские руны. Эрих чувствовал, как сила от амулета вливалась в его руку. Не раз и не два амулет спасал носителя от гибели, предупреждая его от опасности. Вот и сейчас он предупредил, что появился «охотник». Ровно и так хорошо охраняется, а сейчас тут и мухе не пролететь. Кругом патрули, гражданских вообще на улицу, где рейхскомиссариат, не пускают. Оттуда всех выселили, теперь только немцы живут, так спокойней. Амулет помог ему подняться по карьерной лестнице — в 32 года он был уже гауляйтером Восточной Пруссии, а также в 37 лет обер-президентом Восточной Пруссии, а теперь и рейхскомиссаром Украины.
Неожиданно зазвонил телефон, прервав его мысли. На том конце, захлебываясь и глотая окончания, дорожили, что уничтожена станция Малаховка, армадой русских самолетов она вместе с 18 эшелонами просто стерта с земли. Погибло более 600 военнослужащих, полностью уничтожен 26-й панцергренадерский полк дивизии СС «Дас Рейх», имеющий 66 PZ Kpfw III и 51 PZ Kpfw IV. Сгорело два эшелона с горючим, а это более 1100 тонн, уничтожен армейский склад авиабомб и крупнокалиберных снарядов, разрушены и уничтожены все станционные пути, стрелки, водокачки. О сроках восстановления пока разговоров не идет, сейчас согнаны военнопленные для разбора развалин и сбора неразорвавшихся снарядов. Территория оцеплена батальоном зондеркоманды.