В «Точь-в-точь» я пришла уже закаленная в «ледовом бою». Это была чистой воды авантюра. Я ведь не профессиональная певица. Мне позвонили, пригласили, а я переспросила раз десять, уверены ли, что ни с кем меня не перепутали. Меня отправили на встречу с педагогом проекта по вокалу Мариной Полтевой. Я накидала список того, что, по своему мнению, смогла бы исполнить. Марина послушала и вынесла вердикт – «распевабельная». У меня снова было, как на «леднике», 3 месяца на подготовку. С Мариной мы занимались уже во время съемок проекта, а до этого я ходила заниматься самостоятельно за свой счет к педагогу и участнику одного из «Голосов» Игорю Манаширову. Он мне очень помог. Научил, раскрыл, поддержал. К финалу я приболела и очень волновалась из-за этого: песня досталась сложная из репертуара Полины Гагариной, а у меня связки были не в порядке. Игорь дал мне какие-то чудесные гомеопатические таблетки от осиплости, я их пила за пару дней до записи передачи. В день выступления он приехал на «Мосфильм» и, можно сказать, держал меня за руку, когда фониатр заливал мне связки дексаметазоном, успокаивал и из зала одним своим взглядом помогал мне петь. Где бы мы были без поддержки неравнодушных к нам людей?

В «Точь-в-точь» было тоже очень интересно. Долгий 2–3-часовой пластический грим, сверхскоростной режим для создания номеров, так же, как в «Ледниковом» – неделя. Жизнь с наушниками в ушах. Репетиции у зеркала. Запоминать движения, копировать тембр. Сложно, но так круто. Во время участия в шоу я не думала вовсе о призовом месте, моя задача была выжить, не ударить в грязь лицом среди маститых певцов и певиц. Я считала за честь оказаться среди них в проекте. И получила огромное удовольствие и новый опыт. Юрию Аксюте, продюсеру «Точь-в-точь», во время съемок я рассказала про свой давнишний кастинг в «Фабрику звезд». Конечно, он меня тогда не запомнил. И я бы себя не запомнила. Мы оба сошлись во мнении, что в итоге для меня все сложилось как нельзя лучше.

Казалось бы, до «Танцев со звездами» должен был долететь уже стреляный воробей с крепкими крыльями и острым клювом. Я точно знала, что «танцевабельная» и изучила законы телешоу, уж можно было кожей потолще обрасти. Но не-е-ет, я все равно волновалась! И перед каждым выступлением часа за два от напряжения плакала. Мой партнер Михаил Щепкин меня традиционно утешал, говорил всякие очень нужные в трудную минуту слова, а потом мы шли танцевать, и все обычно получалось даже лучше, чем на генеральном прогоне. Я только один раз ошиблась в связке. В тот день, когда перед выступлением не поплакала! Линди-хоп у нас был, чтоб его! Сложная штука.

По опыту «Ледникового», я знала, что самое главное – партнер и то, как скоро встанешь в пару. Поэтому с агентом мы настойчиво добивались как можно более быстрого начала тренировок. «Имя, сестра, имя!»[22] – мучили мы редактора. Но нас всех знакомили с партнерами незадолго до начала проекта. И был это для всех сюрприз. Декабрьским вечером меня познакомили с… Давидом Манукяном, то есть Давой. В прошлом танцор, вице-чемпион мира по бальным танцам, он изначально шел в проект как профессионал. Ему искали звездную партнершу. Но, во-первых, на первой тренировке сразу бросилась в глаза наша разница в росте – Давид высокий. Для льда это бы не стало помехой, но в танцах имеет значение. Во-вторых, из-за напряженного графика у Давида не было достаточного времени на тренировки до начала съемок, его несомненно не хватало бы и в процессе. А мне был нужен в первую очередь партнер-педагог, который смог бы со мной возиться часами. И, не колеблясь ни секунды, чтобы сберечь драгоценное время, я попросила руководство изменить расклад. Коллективно мы все хорошенько взвесили. И было принято решение, что нам обоим дадут других партнеров. Давиду в итоге пришлось выступать в проекте в статусе звезды, а не профессионала, поскольку за такое короткое время до старта конкурса найти ему партнершу из звезд уже не представлялось возможным. Я очень надеюсь, что он не в обиде за мой финт. Ему, конечно, пришлось потерпеть косые взгляды товарищей по проекту и недоумение зрителей, почему титулованный танцор среди звездной обоймы любителей. Но смотрелись они с Дашей Палей гармонично и, на мой взгляд, раскрыли друг друга. А что до меня, то я бесконечно счастлива от того, что танцевала с Мишей Щепкиным. Кто-то может покрутить у виска и сказать, что глупо было отказываться от жирной доли хайпа, которую мне сулила блогерская популярность Давида с миллионами подписчиков. Но хайп для меня никогда не был важным фактором в принятии решений. Прежде всего – творчество и качество, потом уже – бизнес. И ни на сотую долю секунды я не засомневалась в правильности своего решения. С первой тренировки мы с Мишей стали единым организмом. Мы понимали друг друга с полуслова, сошлись в чувстве юмора, даже если опаздывали на тренировки, делали это синхронно с точностью до минуты и всегда в допустимых рамках, не больше, чем на 15 минут. Мы совпали во всем. Я восхищаюсь Мишиными добротой, порядочностью и талантом. Время, проведенное с ним на паркете – незабываемо воздушное, а воспоминания – очень вдохновляющие. Новый проект снова принес мне нового друга.

И в кино, и в шоу для меня первична творческая составляющая. Когда я получаю сценарий, прежде всего думаю о том, что даст мне роль как актрисе, как она меня обогатит с профессиональной точки зрения. Деньги – это важно. Но из двух проектов я всегда выберу тот, что принесет мне больше творчества. На том и стою. Во всем мне важна глубина и пища для ума и сердца. Я отказываюсь от ролей, если что-то подобное уже делала или если работа предполагает поверхностную эксплуатацию моего образа «девочки».

Сейчас у меня для актрисы переходный возраст – 35. 20-летнюю уже не сыграешь, а на свой возраст, который дал мне жизненный опыт и глубину переживаний, внешне не тяну. И это меня довольно сильно ограничивает. На многие пробы меня не зовут из-за одной-единственной формулировки кастинга: «Слишком молодо выглядит». Я ставлю себя на место зрителя и соглашаюсь. Я могу хоть всю душу из себя достать, но я не буду выглядеть убедительно в роли, например, матери троих детей 15, 10 и 2 лет. Кто бы мог подумать, что моложавая внешность женщины может стать проблемой, да? Но это действительность актрисы. Далеко не всегда наша внешность соответствует личностному содержанию и способностям, которые порой остаются невостребованными.

Когда-то Георгий Эмильевич Юнгвальд-Хилькевич мне сказал: «Ты хорошая актриса. Но будет несладко. Тебе играть только девочек, а потом уже бабушек. Ты лишена от природы среднего возраста». Всеми силами я стараюсь сделать так, чтобы мой любимый мастер оказался не прав. Меня очень вдохновил Юрий Николаевич Стоянов. На съемках «Ласточкиного гнезда» он дал мне совет: «Ты, главное, не зацикливайся на том, что ты маленькая. Не давай эксплуатировать свой внешний образ. Играй парадоксальные роли. Чем ты хуже, например, Анджелины Джоли? Думаешь, она тебя намного крупнее? Будь сильной женщиной в хрупком теле». Лестное сравнение! В общем-то мне грех жаловаться. Я встретила на пути тех, кто сумел посмотреть дальше фасада. 90 процентов режиссеров и продюсеров не доверили бы мне то, что дали сыграть Александр Гордон в «Огнях притона», Николай Лебедев в «Экипаже», Маша Кравченко в «Завтраке у папы», Константин Статский в «Полярном», Георгий Болдугеров в «Дне города», Вазген Каграманян в «Детках» и Владимир Мирзоев в «Топях». Однако все равно я явственно ощущаю сокращение диапазона ролей и думаю о том, как реализовываться в дальнейшем, потому что с возрастом из-за типажа их будет становиться все меньше. Я не боюсь возраста как такового. Не будь я актрисой, меня вообще не страшило бы неминуемое увядание. Но нужно сделать все, что от меня зависит, чтобы не оказаться в ловушке собственной внешности с точки зрения самовыражения. Чтобы не горевать о внешних изменениях, надо добыть золото из внутренних резервов. И в последнее время я много думаю о том, как могу развиваться в индустрии и какую пользу могу приносить людям.

И пока писала книгу, я тоже думала, что будет дальше? Вот сейчас я сижу и пишу книгу о том, что было и что есть. А куда я иду? Итоги жизни подводить рано, а какими они будут, зависит от того, что я выберу сейчас. И я задумалась, что я могу сделать для своего будущего прямо сейчас, не ожидая судьбоносных ролей и не надеясь, что проскочу безболезненно свой переходный актерский возраст. Вспомнив всю свою жизнь до сегодняшнего момента, я поняла, что я на своем месте, я делаю то, что меня вдохновляет, и когда-то я смогу передать весь накопленный опыт другим. Но чтобы делать это, я должна иметь на это право не только моральное, но и законное. И я утвердилась в своем намерении учиться.

Я сдам книгу и начну готовиться к поступлению. Хочу получить официальное актерское образование. У меня большой пробел в теоретических знаниях искусств: в музыке, живописи, даже истории кинематографа, а без мотивации в виде экзамена сложно заставить себя заняться самообразованием, хоть весь дом заполни энциклопедиями. С удовольствием добавлю к своим юрфаковским конспектам актерские. Имея диплом, когда-нибудь я смогу преподавать! Да и потом, я столько лет лгала, что окончила Пермский институт культуры, что пора превратить эту ложь в правду. Будем считать – сама себе напророчила. Позже хочу выучиться на режиссера. Думаю, для меня это верный путь. Шпицу, как человека, трудно увидеть в актерских работах, как личность полноценно выразиться я смогу только в режиссуре. Однажды я себя нашла. Но не потерять себя гораздо сложнее, чем найти. «Не терять» – это процесс, длящийся долго во времени, который требует от нас кропотливого труда и предельной честности. А еще драматичнее – продолжать искать себя, когда уже нашел, не видя этого. Буду честно, внимательно трудиться.

У актерской профессии много побочных явлений. Одно из них – известность. Она случается с теми, кому, как говорят, удалось пробиться. Я очень хорошо помню, как меня впервые узнали. Мы небольшой компанией смотрели премьеру «Кати» в гостях у сценаристки. Она тогда жила в переулках Арбата, и после серии мы попили чаю и пошли прогуляться по Арбату. И вот. Теплый майский вечер, закат, я иду очень довольная тем, что увидела на экране, мы беседуем, радуемся нашему общему успеху. Нам навстречу идут разные люди. По одному, парочками, компаниями. Кто-то в своих мыслях смотрит под ноги, кто-то оживленно разговаривает, хохочет. И вдруг я замечаю, что одна женщина, не дойдя до меня пары метров, дергает своего спутника за рукав, они замедляют шаг, мы с ней смотрим друг другу в глаза, они проходят мимо, а ее шея в рапиде «сворачивается» в мою сторону. И я слышу уже за спиной голос: «Это же она! Ну, из „Кати“».

Это было приятно. Когда узнают, мне всегда приятно, радостно знать, что фильмы доходят до зрителя и рождают в них живые чувства. Но известность – это не шапка-невидимка, которую можно то снять, то надеть. Она накладывает ответственность и в чем-то ограничивает. Вот сидим мы, например, с сыном на лавочке в любимом парке или на морской набережной в погожий летний денек, едим мороженое, болтаем, и нам очень хорошо в нашем уютном мирке. Но вдруг подходит человек и обрывает рассказ сына на полуслове своей просьбой со мной сфотографироваться. И говорит хорошие слова, и мне, конечно, приятно, но в тот миг я предпочла бы, чтоб меня никто не узнал и я была бы просто мамой, сидящей на лавочке в обнимку с сыном. Мне неуютно, когда подходят фотографироваться на пляже. На солнце невозможно не щуриться и получаешься неузнаваемой, да еще совершенно незнакомый человек встает рядом и машинально притрагивается к твоему телу, на котором только купальник. Обычно я сама делаю селфи на телефон того, кто попросил сфотографироваться. Так я, по крайней мере, контролирую то, какой останусь в вечной цифровой памяти незнакомца. Неловко, когда подходят сфотографироваться в ресторане, а я в этот момент, голодная как собака, активно жую. Обычно прошу подождать, когда доем. Но на официальных мероприятиях и вне каких-то интимных моментов жизни с удовольствием фотографируюсь с поклонниками. Это часть моей работы.

Когда человек известный, сложно обстоят дела с дружбой. Старые друзья из детства и юности остаются настоящими друзьями, а вот распознать мотив новых потенциальных друзей бывает труднее.

В известности свои прелести, но в чем у неизвестных людей большая фора перед знаменитостями, каждый шаг которых обсуждается, наделяется некими смыслами и каким-либо образом трактуется, так это в вопросах дружбы и любви!

Часто в жизни публичных людей отсутствует чистота взаимоотношений, в них есть вторичные выгоды и примеси того, что мы принимаем за потенциальную дружбу, поддавшись мимолетным эмоциям. Вы замечали за собой, что, чем старше становитесь, тем чаще говорите: «У меня есть друг…» – а потом осекаетесь и поправляете себя: «Ну, как друг? Приятель, знакомый, коллега…»? Я так делаю уже несколько лет, сознательно удерживая себя от того, чтобы наделить несуществующей взаимной важностью значимые для меня в той или иной мере отношения. Потому что бывало так, что меня звали на семейное торжество, и я воспринимала это как знак предложения дружбы, а придя, обнаруживала, что это событие снимал известный журнал и я нужна была для отчета по селебрити. Или меня звали на премьеру, и мне казалось, что это знак симпатии, а потом оказывалось, что главная заинтересованность была в моем отзыве и аудитории моего инстаграм-аккаунта. Друг – это звание, которое нельзя получить единожды и никогда его не утратить. Дружба – такой же труд, как и брак. Хорошо сказано Жванецким: «Дружба – это когда двоим ничего друг от друга не надо». Так что очень круто, когда симпатичному вам человеку всё равно, сколько у вас подписчиков, насколько полезно вас позвать на мероприятие или перспективно быть на короткой ноге в профессиональных целях. Единомышленник, кстати, тоже необязательно друг. Много есть форм взаимоотношений между людьми, которые так заманчиво дотянуть в своем сознании до дружбы. Главное – быть честным с самим собой. И с людьми, которых хотите видеть друзьями.

Моих друзей я благодарю за то, что мы друга друга любим.

И я верю, что найти душевного друга можно в любом возрасте.

У меня среди друзей есть люди, которых я приобрела благодаря своей известности и соцсетям. Когда я снималась в продолжении «Кати», со мной через мою страничку «ВКонтакте» попросил встречи один человек, врач «Скорой помощи». Он хотел только приехать на съемочную площадку и подарить цветы. Писал он очень приятно, интеллигентно, и я почувствовала, что стоит это организовать. В назначенный день мой новый знакомый приехал на съемку с красивым букетом. Мы поговорили. Этот человек оказался приятным собеседником. Продолжили переписку. Мы несколько раз еще встречались семьями в Питере, когда я туда приезжала по делам или в гости к сестре Лене и друзьям. А когда я снималась в «метро», мой новый друг присылал мне аудиофайлы астматических приступов с рабочих вызовов и много еще чего полезного рассказывал по предмету, так что его смело можно назвать консультантом картины.

Когда мы снимали «Казанову» в Крыму, в свой выходной я пошла прогуляться по любимым местам, съездила на экскурсию в музей Чехова, потом спустилась на набережную. По пути туда на лестнице, ведущей к морю, мне повстречалась красивая пара. Ребята меня узнали. Попросили сфотографироваться, я, как обычно, взяла их телефон, протерла краем футболки объектив фронтальной камеры и сделала селфи. Жизнь свела нас снова 2 года спустя. Мы с семьей остались в Сочи, когда началась пандемия и объявили локдаун. Мне написала в комментариях девушка из той пары. Она и до этого часто оставляла комментарии под моими постами, хорошие, добрые, мудрые, так что я обращала на нее внимание. В своем новом комментарии она попросила заглянуть в Директ. Там я нашла сообщение о том, что они с семьей живут в Сочи и что не могут пройти мимо шанса подарить мне цветы и лучший торт. Мы условились о встрече. В оговоренный день я вышла к дороге около нашего ЖК. Ребята стояли у машины. Когда я приблизилась, из дверей автомобиля выпрыгнули, как стайка утят, трое мальчишек. Они подарили мне роскошный букет желтых роз в красивой коробке и миндальный торт, вкуснее которого я мало чего ела. А розы оказались мылом! Они и сейчас стоят у меня в Москве, при уборке сдуваю с них аккуратно пыль, и рука на поднимается использовать мыльные бутоны по назначению. Эти люди оказались прекрасной семьей. Незашоренные, уважающие друг друга, природно чистые, они как глоток воздуха в мире, погрязшем в гонке за материальными ценностями. У ребят был красный пропуск на их минивэн, и весь карантин по выходным они «контрабандой» забирали нас, и мы уезжали в лес, или в горы, или на водопады, или на отдаленные заброшенные пляжи, и дышали чистейшим воздухом, общались, подружились наши дети. Мы дружим и сейчас. Ребята не выпячивают дружбу со мной, как знамя, ни разу не было ощущения, что это им здорово льстит или что они пытаются извлечь какую-то свою выгоду. Но и я не промах. Во всех своих личных отношениях я сразу секу, если меня хотят использовать, и тогда держу дистанцию.

Трудно дружить с коллегами. И конкуренция мешает чистоте отношений, и времени на дружбу часто не хватает. Ну а как быть, если у двоих из тандема съемочный день – 12 часов плюс 2 часа на дорогу домой и обратно? Редко видишься, и связи ослабевают. В кино во время съемок дружба в коллективе – это яркая вспышка. В двигатель этого союза добавляет топлива общее дело. Но, когда дело сделано, мы отрываемся друг от друга. Расходимся, и некому поддерживать костер. Кому-то удается продолжить дружбу и сделать ее крепкой и долгой вне проекта, но это редкость. По-моему мнению, друг – это тот, с кем видишься часто без повода, потому что просто захотелось, у вас может даже не быть никаких общих дел, кроме удовольствия общаться.

Мои самые близкие друзья за редким исключением не из мира кино.