Лерой (как Элис): Или газетами; я не знаю, что это было. Бельем для стирки.

Терапевт: Пальто, газетами и бельем для стирки...

Лорейн (как Элис): Барахлом. Как будто я сама была мусором.

Терапевт: В то же время вы знаете, что она вас любила... Вы говорите, вам было холодно?

Терапевт продолжает играть на контрасте между утверждением Лорейн/ Элис, что ее мать действительно любила ее, и воспоминаниями о том, что ей было холодно, когда ее укрывали пальто и газетами. Терапевт задается вопросом, пыталась ли мать Элис справиться с отчаянной нищетой или же она была небрежной из-за своего алкоголизма. Поэтому она проводит исследование, феноменологическое и историческое.

Лорейн (как Элис): Да, очень часто мне было холодно. И хотелось есть.

Терапевт: Тогда она была трезвой?

Лорейн (как Элис): Не думаю.

Терапевт: Но вы знаете, что она вас любила.

Лорейн (как Элис): Я любила ее.

Ранее Лорейн/Элис сказала, что она знала, что мать любила ее, потому что она (Элис) расчесывала ее длинные рыжие волосы: поведение ребенка используется как доказательство чувств матери. Здесь она делает такое же переключение, отвечая на проверочный вопрос терапевта о любви матери к ней (Элис) повторением, что она любила мать. Обеспечивала ли Элис любовь для своей матери, так же как и любовь для себя? Верила ли Элис, что ее любовь к матери обладает какой-то магической силой сделать так, чтобы мать любила ее? Существует множество возможных гипотез; единственное, что мы знаем наверняка, заключается в том, что любовь к матери выполняла очень важную функцию. Именно на эту функцию направлено исследование терапевта.

Терапевт: Расскажите мне, как важно для вас было любить мать.

Лорейн (как Эдис): Она была единственной, кто действительно был рядом, потому что мой отец возвращался домой пьяным...

Терапевт: То есть ваша мать не пила столько, сколько ваш отец?

Лорейн (как Эдис): Да, думаю, моя мать, возможно, не пила до определенного времени, я не уверена. Но она ходила на работу. Она убирала дома. И я все время была одна.

Терапевт: А ваших братьев и сестер забрала организация по защите от жестокого обращения?

Лорейн (как Эдис): Да, я так по ним скучала. Это было очень тяжело.

Терапевт: Расскажите мне об этом, Элис.

Терапевт уделяет особое внимание фразам Лорейн/Элис с эмоциональным содержанием. Это не только помогает сохранять полный катексис и присутствие Элис (и удерживать Лорейн на заднем плане), но также ведет Лорейн/Элис глубже в ее переживания и феноменологию. И каждый шаг, погружающий в этот опыт, затрудняет дальнейшее прерывание контакта, поддержание ее защитного «не знаю».

Лорейн (как Элис): Особенно по моему брату, по моему брату, Джеку.