Терапевт: Вы даже не можете представить, на что это похоже, - если вам не придется платить за это.

Эдвард: Мне, вероятно, придется провести остаток времени терапии на коленях, знаете, чтобы избежать (смеется) любого возможного провала, (смеется)

Терапевт: Или вы могли бы снова вернуться к угрюмости.

Защитная функция угрюмости Эдварда теперь ясна. «Возвращение» к ней с осознанным пониманием того, как она вписывается в его защитную систему, было бы совсем другим опытом, в отличие от отреагирования ее вовне без осознания ее психологической функции. Не имеет значения, решит ли Эдвард принять предложение терапевта или отклонит его; он выиграет в любом случае.

Эдвард: (смеется) Угрюмости... Вы правы - это не самая лучшая игра.

Терапевт: Звучит мучительно - то, что вы даже не можете представить, что кто-то заботится о вас без того, чтобы вы должны были заплатить цену и быть очень хорошим, все время, всегда. И представлять, что кто-то хочет вас, так пугающе. И так важно, (пауза) И, таким образом, вся эта угрюмость, и юмор, и отталкивание людей, о которых мы говорили, призваны защитить вас от последующей брошенности.

В начале этой работы Эдвард говорил о «брошенности» довольно отстраненно, как будто просто рассказывал какую-то историю; и с того времени он больше не упоминал об этом. Он говорил об унижении и о том, что его дискомфорту радовались, об отсутствии нежности, - но основной страх, связанный с выживанием, избегался. Теперь, благодаря доверию, которое укрепилось между ними, - благодаря, по крайней мере отчасти, постоянному подтверждению и нормализации защит Эдварда со стороны терапевта - Эдвард может признать эту основную тему.

Эдвард: О, да. О, да, несомненно.

Терапевт: И, я думаю, рывок и попытка изменить это слишком быстро - это было бы все равно что лишить вас ног ниже коленей.

Терапевт говорит об этом открыто, подразумевая: «Я не буду пытаться разрушить ваши защиты, и я не хочу также, чтобы вы это делали».

Эдвард: Знаете, иногда я смотрю на Мишель как на бродячую собаку, которая плетется вдоль тротуара - что-то такое. Знаете, так она себя чувствует. Я могу сказать, что она так себя чувствует; она что-то говорит мне, а я просто смотрю на нее тем же взглядом, какой был у моей матери, знаете; я знаю, что делаю это, понимаете, о чем я? Я не хочу этого делать, но делаю. И... (вздыхает) она чувствует себя совершенно подавленной... В общем, так оно есть (вздыхает).... Да, я бы хотел...

Терапевт: (пауза) Теперь мы снова возвращаемся к тому, как больно даже просто хотеть...

Сигналом для этой интервенции стали вздохи, печальное лицо и опущенные плечи Эдварда, а также его слова. Он осознал, что ведет себя со своей спутницей так, как его мать вела себя с ним, и он снова вот-вот начнет себя критиковать. Вместо этого терапевт перенаправляет внимание на боль его неудовлетворенных потребностей.

Эдвард: (вздыхает) Да. Да. Гораздо больнее хотеть это, чем получать это в небольших дозах. Я организовал себя с большинством людей, людей, с которыми я взаимодействую, - комфортный и приятный обмен... Я -умеренно дающий человек, а значит, я получаю что-то в ответ, а потом все в порядке... не слишком много, не слишком мало, знаете... Это правда, что представлять много - это... Меня пугает идея получать больше - это не для меня, (пауза) Я не хочу этого, это не для меня, я не хочу так много ни от кого. В самом деле, нет... (пауза) И для меня это облегчение - то, что я перестал, в большинстве случаев, желать этого. И, как это ни парадоксально, это становится чуть более доступным.

Терапевт: Угу.

Эдвард: (пауза) Потому что раньше было, я начинал, знаете, я фантазировал о какой-то удивительной любви или о чем-то подобном и сразу чувствовал: «Какой я же я идиот», знаете - Господи Иисусе! - все в таком духе. Но, в общем, за многие годы, я освободился от этого...

Терапевт: Когда вы оставляете эту фантазию, вы становитесь чуть менее резким?

Если у него нет фантазии, он не чувствует эту потребность так остро. Когда он не чувствует эту потребность, ему не нужно защищать себя от боли. Когда ему не приходится защищать себя, ему не нужно держать людей на таком большом расстоянии с помощью своей резкости.

Эдвард: Совершенно точно, да.

Терапевт: Да, и вот внезапно вы - паф! - прямо перед ней. (Эдвард смеется) Эдвард, вы в затруднительном положении. (Эдвард смеется, вздыхает)