Скандалистку северянин завел в кухню лично и стоял, уперев руки в боки, пока та не засобиралась восвояси. Малка-то ненадолго заглянула. Дело у нее было простое.

– Здравствуй, хозяюшка! – Она низко поклонилась, погладив пальцами пол, – большое уважение! – Не стучался ли тебе в ворота Морозец?

Йага тоже отвесила поклон и мотнула головой.

– Нет, соседушка, не стучался.

Малка показушно всплеснула руками:

– Ой, а мы-то ждем его! Коли к тебе первой заглянет, соседушка, не передашь ли гостинец?

От одной хозяюшки к другой перекочевал большой румяный пирог с рыбой. Йага в долгу не осталась и одарила Малку своим угощением. Та приняла и бережно завернула в белоснежный платок. Потопталась на месте и выпалила:

– Прости меня, Йагушка! Сердце материнское редко подсказывает правильные слова, наговорила я про тебя лишнего. Ты уж не серчай. И… спасибо.

Поклонившись еще раз, Малка убежала прочь, но Йага заметила, что краска залила ей все лицо.

– Чего это она? – Рьян едва успел дверь придержать, иначе баба налетела бы прямо на нее.

– Да я это… – Йага отщипнула от пирога маленький кусочек и закинула в рот. – Сглаз с ее сынка утречком сняла. Ходила к колодцу, а он там девчушку какую-то вытаскивает. Не удержала ведро и в воду – бух. А тот… с ячменем который… ну спасать! Заслужил, что уж.

– Добрая ты слишком, – проворчал Рьян.

А Йага виновато улыбнулась:

– Не добрая. Справедливая.

Второй заботой в день Привечания Мороза было украшение избы. Оно хорошо бы заранее взяться, но колдовка весь вечер провела у жреца и еще до рассвета вновь отправилась к Светле. Девка быстро шла на поправку и на этот раз даже узнала избавительницу. Поговорить сил не было, но кивнула приветливо. Поэтому продевала нитку в сушеные грибные шляпки и развешивала косы лука по стенам лесовка сегодня. Вот, гляди, батюшка Мороз! Подготовились к твоему приходу, достаток у нас! До весны не оголодаем!

Она стояла на скамье на цыпочках и тянулась что есть мочи, но никак не могла достать до высоко вбитого гвоздика, чтобы зацепить нитку. Вот вроде почти, почти… И с грохотом свалилась, а грибные бусы поверх. И только тут Йага заметила, что в кухне была не одна. И ладно бы Рьян едко пошутил о ее неуклюжести или Рад грубовато спросил, не отбила ли она чего важного. Нет, оба мужчины, как и полагается, трудились во дворе. Если хорошо прислушаться, то можно разобрать их привычные переругивания.

Гость был ой каким нежеланным! Перед ней стоял Боров. Глядел на колдовку сверху вниз и пощипывал подбородок, на котором, как и на голове, плохо росли волосы. Позади маячил холоп, готовый кинуться исполнять любое приказание.

– Ну здравствуй, ведьма, – поздоровался купец. – Йага, стало быть.

Девка не ответила. Поднялась, отряхнулась, намотала на локоть украшение.

– Что молчишь? Немая, что ль?